Подводная лодка "минога". Подводная лодка "минога" Подводная лодка минога первая в мире
Опыт использования подводных лодок в русско-японской войне показал, что подводные лодки небольшого водоизмещения могут быть использованы только в прибрежных районах. Поэтому Главный морской штаб пришел к выводу, что в составе флота нужно иметь подводные лодки двух типов - прибрежные, водоизмещением 100-150 тонн и крейсерские для действия в открытом море водоизмещением 350-400 тонн.
В 1905 году И.Г. Бубновым были разработаны два проекта подводных лодок, водоизмещением 117 и 400 тонн. Подводные лодки, построенные по этим проектам, получили впоследствии названия "Минога" (малая) и "Акула" (большая). Обе лодки Морской технический комитет (МТК) положил считать "опытными, постройка которых должна послужить к самостоятельному развитию отечественного подводного строительства".
Подводная лодка "Минога"
Проект подводной лодки "Минога" был одобрен МТК 20 сентября 1905 года, а наряд на строительство подводной лодки Балтийскому заводу был выдан 9 февраля 1906 года. В том же месяце была заказана сталь для корпуса и была начата разработка рабочих чертежей.
Цистерны главного балласта (две) размещались в оконечностях, заполнялись центробежными помпами; внутри прочного корпуса находились две средние цистерны по 2 тонны, заполнявшиеся через отдельные кингстоны; имелись также две палубные цистерны, заполнявшиеся самотеком через шпигаты. При незаполненных палубных цистернах подводная лодка плавала в позиционном (тогда оно называлось полуподводным) положении, когда на поверхности оставалась только рубка. Средние и дифферентные цистерны продувались сжатым воздухом.
Два трехцилиндровых четырехтактных двигателя Дизеля и гребной электромотор составляли с помощью фрикционных муфт одну линию вала с винтом регулируемого шага, лопасти которого устанавливались в соответствии с мощностью работающих двигателей. Для наблюдения в подводном положении были установлены перископ Герца и клептоскоп (панорамный перископ, позволяющий наблюдателю при осмотре горизонта оставаться на месте).
Подводная лодка "Минога" на Балтийском заводе
Во второй половине сентября 1906 года состоялась закладка подводной лодки. Фирме "Л. Нобель" в Санкт-Петербурге был выдан заказ на изготовление двух двигателей Дизеля морского типа, мощностью по 120 л.с. каждый. Главный электромотор был заказан заводу "Вольта" в Ревеле, аккумуляторная батарея - заводу "Травайль Электрик де Мэто" в Париже. Первый двигатель Дизеля был изготовлен в июле 1908 года, второй - в октябре того же года. Завод "Вольта" справился с изготовлением электромотора лишь в июне 1908 года. В ночь на 21 марта 1908 года пожаром была уничтожена готовая к установке аккумуляторная батарея. Спуск подводной лодки на воду состоялся 11 октября 1908 года (гидравлическое испытание прочного корпуса было произведено 23 октября 1907 года). 23 октября 1908 года "Минога" в первый раз выходила в Морской канал под одним из двигателей Дизеля (второй еще не был доставлен). 26 октября лодка была готова к началу испытаний, но, выйдя из дамб Морского канала, встретила сплошной лед и вынуждена была вернуться на завод, где 7 ноября, несмотря на сильные морозы, удалось произвести пробное погружение у причальной стенки. Во время испытаний выяснилась необходимость установки свинцового киля, т.к. необходимое количество балласта не удалось разместить в трюме подводной лодки. После установки киля в конце апреля 1909 года "Минога" выходила на предварительные пробеги в Морской канал под двигателями Дизеля. В начале июля лодка ушла в Бьерке на заводские испытания, которые продолжались около двух месяцев. По окончании испытаний был сменен гребной винт и в конце сентября лодка ушла на торпедные стрельбы. В октябре были произведены приемные испытания и 31 октября Морской технический комитет рекомендовал принять "Миногу" в казну. Первым командиром подводной лодки "Минога" был лейтенант А.В. Бровцын.
Осенью 1912 года командиром подводной лодки был назначен лейтенант А.Н. Гарсоев, командовавший до этого подводной лодкой "Почтовый". По ходатайству Гарсоева команда "Миноги" была заменена командой подводной лодки "Почтовый", к которой Гарсоев привык и с которой хорошо сработался. Новая подводная лодка в ремонте не нуждалась и команда больше отдыхала, нежели изучала подводную лодку; сверхсрочнослужащие полностью полагались на свой опыт подводного плавания, приобретенный на других подводных лодках.
23 марта 1913 г. "Минога" вышла из Либавы в практическое плавание. При отходе от пирса задним ходом подводная лодка ударилась об угольную баржу и потеряла укрепленный на ахтерштевне золоченый орел. Около 4-х часов дня командир приказал боцману Гордееву передать конвоирующему судну по семафору о своем намерении погрузиться. Боцман, передав сигнал, свернул семафорные флажки и засунул их под настил мостика рубки, причем флажки попали в открытый клапан шахты судовой вентиляции.
При подготовке лодки к погружению не обратили внимания на то, что клапан вентиляции не закрылся (мешали флажки), вода начала поступать по трубе вентиляции в машинное отделение и лодка затонула. Она легла на грунт на глубине 30 метров. Продуть главный балласт командир запоздал. Он приказал отдать спасательный буй. Буй всплыл, к нему подошла шлюпка с конвоира, но никто не знал, как пользоваться телефоном, и связь установили только после изучения инструкции. После получения известия, что лодка всплыть не может, конвоир отправился с тревожными гудками в гавань.
Трубу вентиляции разрубили, после чего попытались забить ее - пошел в ход китель командира, одежда и белье команды, но полностью прекратить поступление воды не удалось. Гарсоев принял решение продуть кормовую балластную цистерну, что и было выполнено. Облегченная корма поднялась, на поверхности моря стал виден кормовой флаг. Вода залила аккумуляторы, размещенные в носовой части лодки и выделение хлора из аккумуляторов уменьшилось.
На место аварии прибыли подъемный кран, килектор, буксиры с водолазами. Особо отличился при спасательных работах мичман К.Ф. Терлецкий. Водолазы завели стропы под корму лодки; около часу ночи корма лодки была поднята и на поверхности воды оказался кормовой входной люк. Через открытый мичманом Терлецким люк люди были эвакуированы из лодки и отправлены в госпиталь.
Боцман Гордеев оказался в рубке и вышел оттуда около 5 часов утра, когда лодка была поднята выше и можно было открыть рубочный люк - его состояние оказалось лучше, чем у остальной команды.
Подводная лодка "Минога" в доке
После откачки воды "Минога" была отбуксирована в порт и восстановлена.
Участвовала в 1-й мировой войне, совершила 14 боевых выходов, несколько раз пыталась атаковать неприятельские корабли. В 1918 г. после ремонта на Балтийском заводе перевезена по железной дороге в Саратов, откуда своим ходом дошла до Астрахани, приняла участие в гражданской войне. 10 ноября 1918 г. перечислена в состав Военного флота Астраханского края (ВФ АК), с 31 июня 1919 года входила в состав Волжско-Каспийской военной флотилии и с 5 июля 1920 года - в Морские силы Каспийского моря. 21 ноября 1925 года сдана в ОФИ для разборки на металл.
Участие ПЛ в русско-японской войне 1904 - 1905 гг. дало первый практический
боевой опыт, выявив как положительные, так и отрицательные качества ПЛ типа
"Касатка". Один из основных недостатков ПЛ этого типа - наличие только
торпедного аппарата системы Джевецкого. Наряду со многими положительными качествами
они имели и серьезные недостатки - трудность точного прицеливания в подводном
положении, невозможность осмотра и регулировки торпед, находящихся в аппаратах.
В противоположность им трубчатые, установленные на ПЛ типа "Сом" и
"Осётр", обеспечивали лучшую сохранность торпед, а внутренние ТА можно
было перезаряжать в подводном положении, что позволяло иметь по запасному комплекту.
Необходимость применения внутренних трубчатых торпедных аппаратов обосновал
в докладной записке, поданной 30 мая 1905 г. в ГМШ, заведующий подводным плаванием
контр-адмирал Э.Н.Щенснович. Он, в частности, обратил внимание МГШ на факт успешной
постройки Балтийским заводом ПЛ типа "Касатка" и создания работоспособных
двигателей мощностью 400 л.с. для надводного хода. Считая необходимым и далее
развивать отечественное подводное кораблестроение, Эдуард Николаевич предлагал
"безотлагательно заказать Балтийскому заводу ПЛ с внутренними торпедными
аппаратами".
Содержание докладной записки Э.Н.Щенсновича совпало с планами Морского министерства, т.к. 3 мая 1905 г. МТК рассмотрел проект ПЛ водоизмещением 380 т, составленный корабельным инженером И.Г.Бубновым и капитаном 2 ранга М.Н.Беклемишевым. Проектанты пошли по пути дальнейшего развития ПЛ типа "Касатка" с увеличением скорости подводного хода на 4 уз (до 18 узлов) при дальности плавания 5000 миль в надводном и 32 мили (было 24 мили) в подводном положениях. Проект предусматривал установку трубчатого торпедного аппарата в носовой части и 6 ТА системы Джевецкого в вырезах надстройки. При подробном рассмотрении проекта члены МТК высказали пожелание о переносе трубчатого аппарата в верхнюю часть надстройки в целях предохранения от повреждений в случае касания ПЛ о грунт. Совещание МТК одобрило проект, указав, что "постройка такой ПЛ … в России своими средствами является желательною в видах самостоятельного развития, постройки и совершенствования подводного плавания". В качестве строителя предлагался Балтийский судостроительный и механический завод, в качестве изготовителя двигателей надводного хода - завод "Л.Нобель". На основании положительного отзыва МТК управляющий Морским министерством вице-адмирал Ф.К.Авелан распорядился 4 мая 1905 г. внести исполнение проекта в общую программу судостроения.
25 сентября И.Г.Бубнов направил на имя главного инспектора кораблестроения докладную записку. В которой указывал на повышенную взрывоопасность бензиновых двигателей. Вместо двух бензиновых двигателей мощностью по 600 л.с. он предлагал установить два дизеля мощностью 600 л.с. и 300 л.с., работающих последовательно на один вал. Чтобы сохранить проектную скорость, И.Г.Бубнов считал возможным уменьшить ширину ПЛ на 305 мм и отказаться от деревянной обшивки корпуса. Кроме того, конструктор предложил вместо 6 торпедных аппаратов Джевецкого и одного трубчатого установить 4 трубчатых аппарата при четырех запасных торпедах.
МТК одобрил внесенные изменения, одновременно рассмотрев и утвердив представленный И.Г.Бубновым проект малой ПЛ водоизмещением 117 т, вооруженной двумя носовыми трубчатыми аппаратами. Основой для его разработки послужили выводы комиссии МГШ о необходимости иметь в составе флота ПЛ двух типов - прибрежные (водоизмещение 100 - 10 т) и крейсерские (водоизмещение 350-400 т). Совещание МТК одобрило проект малой ПЛ, а также изменения внесенные в документацию ПЛ водоизмещением 360 т Постройка ПЛ поручалась Балтийскому заводу, а общее наблюдение возлагалось на корабельного инженера И.Г.Бубнова. На основании последовавшей затем резолюции Морского министра А.А.Бирилева Отдел сооружений ГУКиСа выдал 9 февраля 1906 г. Балтийскому заводу наряд № 4457 на постройку двух ПЛ водоизмещением 117 т и 360 т. Срок - 20 месяцев.
С самого начала заказ Балтийскому заводу был финансирован недостаточно (всего 200 тыс. рублей), что позволило лишь развернуть подготовительные работы и начать переговоры с контрагентами. Летом 1906 г. заводские специалисты вели переговоры с фирмой "МАН" (Аугсбург, Германия), которая в то время занималась постройкой 300-сильных дизелей для французских ПЛ. За создание таких двигателей брался и петербургский завод "Л.Нобель", однако это представлялось весьма сомнительным из-за отсутствия опыта. 19 августа И.Г.Бубнов представил докладную записку в МТК с предложением изменить энергоустановку для подводного хода. Учитывая, что предполагавшийся дизель мощностью 600 л.с. не входил в габарит прочного корпуса, имел ряд недостатков, Бубнов высказал мысль об использовании трех дизелей по 300 л.с., работающих на отдельный вал каждый.
Столь необычный проект трижды рассматривался на заседаниях МТК - 21 августа,
22 сентября и 13 октября. На первом заседании члены комитета предложили приостановить
постройку ПЛ и заказать один дизель для всесторонних испытаний. Все это отодвигало
вступление ПЛ в строй на неопределенное время, поэтому-то начальник Балтийского
завода П.Ф.Вешкурцев взял на себя ответственность за постройку ПЛ водоизмещением
117 т и 360 т. На последнем заседании МТК принял его предложение. В октябре
завод представил МТК технические условия, утвержденные 7 декабря. Эту дату и
следует считать началом постройки ПЛ.
В январе 1907 г. завод "Л.Нобель" получил заказ на 3 двигателя по300
л.с и 2 двигателя по 120 л.с., завод "Вольта" в Ревеле - на гребные
электродвигатели, причем срок поставки дизелей определялся в 15 месяцев со дня
получения заказа. Французская фирма "Мэто" взялась за изготовление
аккумуляторных батарей (срок поставки через 11 месяцев). Корпусные работы продвигались
довольно быстро, особенно на малой ПЛ, официальная закладка которой состоялась
6 февраля 1906 г.
14
июня 1907 г. и малую и большую ПЛ балтийского завода зачислили в списки флота
под названиями "Минога" и "Акула".
Намеченный на весну 1908 г. спуск первой из них пришлось отложить, т.к. завод
"Л.Нобель" задержал поставку двигателей надводного хода. Много времени
ушло на создание реверсивного устройства - его разработал инженер К.В.Хагелин.
Поэтому первый из дизелей фирма предъявила только в июле, а второй - в октябре
1908 г. Завод "Вольта" также не уложился в контрактные сроки. Все
осложнил и пожар, вспыхнувший на балтийском заводке 21 марта и уничтоживший
новые аккумуляторные батареи, что послужило причиной повторного заказа фирме
"Мэто". 11 октября ПЛ "Минога" была спущена на воду с одним
дизелем, через 15 дней начались испытания, которые, однако, пришлось прекратить
из-за сплошного льда. 7 ноября ограничились швартовыми испытаниями. В апреле
1909 г. ПЛ "Минога" была поднята на стенку для установки свинцового
киля, т.к. обилие трубопроводов в трюме не позволяло разместить дополнительный
балласт внутри корпуса.
В начале июня установили второй дизель, аккумуляторную батарею и опробывали все механизмы. 7 июня ПЛ "Минога" под командованием лейтенанта А.В.Бровцына начала пробеги под дизелями в Морском канале, а позднее перешла в Бьоркэ-Зунд для сдаточных испытаний, проходивших 15 - 18 октября. Приемочная комиссия пришла к заключению, что ПЛ подлежит приему в казну, несмотря на некоторое снижение надводной и подводной скоростей по сравнению с контрактными (на 1 уз и 0,75 уз соответственно). Вместе с тем, комиссия предложила усилить вооружение двумя торпедными аппаратами С.К.Джевецкого, что так и осталось на бумаге из-за опасения ухудшить остойчивость ПЛ.
ПЛ
"Минога" (водоизмещение 123 т./ 152 т, запас плавучести 24%) - это
дальнейшее развитие ПЛ типа "Касатка" с характерным размещением главного
балласта в легких оконечностях вне прочного корпуса. Прочный корпус, рассчитанный
на глубину погружения 45 м, набирался по поперечной системе. Концентрические
шпангоуты от 18 до 90 - из уголковой стали 90 х 60 х 8 мм со шпацией 305 мм,
обшивка - 8 мм, ограничивавшие с носа до кормы прочный корпус. В средней части
к прочному корпусу приклепывалась овальная прочная рубка (стенки 8 мм), обшивка
легких оконечностей (0 - 18 и 90 - 108 шпангоуты) составляла вдвое меньшую толщину.
Для улучшения мореходных качеств на всем протяжении верхней части корпуса сбиралась
легкая водонепроницаемая надстройка (обшивка 3 мм). Система погружения ПОЛ "Минога"
состояла из двух цистерн (9т каждая) главного балласта в оконечностях, рассчитанных
на глубину погружения 6 м. Концевые цистерны в носу и корме заполнялись посредством
двух центробежных реверсивных помп системы "Мажино" (производительность
45 - 200 куб. м в час в зависимости от глубины погружения, диаметр клапанов
120 мм). Внутри концевых цистерн находились носовая и кормовая дифферентные
цистерны (емкость по 0,75 т), рассчитанные на предельную глубину погружения.
Для их заполнения использовались клапаны диаметром 76 мм. Внутри прочного корпуса
(48 - 59 шпангоуты) располагались две средние цистерны емкостью по 2 т, заполнявшиеся
через отдельные кингстоны (диаметр 152 мм), приводы которых входили в боевую
рубку. В нос и корму от нее (233 - 49 и 57 - 74 шпангоуты) в надстройке находились
2 палубные цистерны по 4 т, рассчитанные на давление 0,5 атм и заполнявшиеся
при погружении самотеком через шпигаты. Средние и дифферентные цистерны продувались
воздухом высокого давления (около 3 атм) на предельной глубине. Вода из них
откачивалась центробежными помпами через специальный трубопровод. Остаточная
плавучесть регулировалась с помощью находившихся в кормовой части боевой рубки
двух маленьких цистерн (суммарная емкость около 15 литров), которые заполнялись
ручной помпой.
В целом балластная система ПЛ "Минога" отличалась простотой и надежностью.
Важным нововведением стало наличие палубных цистерн, при закрытых вентиляционных
клапанах которых (естественно, после заполнения носовой и кормовой) ПЛ переходила
в позиционное положение, на поверхности оставалась только рубка.
При погружении средняя носовая цистерна заполнялась полностью, а кормовая -
частично, что позволяло регулировать остаточную плавучесть, выполнять ей по
существу роль уравнительной цистерны. Продувание средних цистерн сжатым воздухом
высокого давления позволяло ПЛ быстро всплыть в случае аварийной ситуации.
В верхней части носового отделения (18 - 48 шпангоуты) находились казенные части торпедных аппаратов, носовая центробежная помпа, компрессор и электромотор для подводного якоря. В нижней части - аккумуляторная батарея (66 элементов) системы "Мэто", располагавшаяся двумя группами побортно с проходом посредине. Настил батареи одновременно служил и полом. По бортам, над аккумуляторами крепились металлические рундуки, крышки которых предназначались для отдыха членов команды. В трюме носового отделения находились 7 воздухохранителей, посредством одного из них производилась торпедные стрельбы. С правого борта (48 шпангоут) крепилась цистерна пресной воды вместимостью около 400 литров. Между 48-м и 54-м шпангоутами имелись выгородки для офицерских помещений, отгороженных от прохода матерчатыми шторами. Здесь находились койки командира и его помощника, вентиляторы и электромотор перископа. Кормовыми переборками этих импровизированных кают служили стенки топливных цистерн, носовыми - легкие переборки (48 шп.) , между 54-м и 58-м шпангоутами размещались топливные цистерны, склепанные из 7-мм стали, с проходом посредине.
От 58-го шпангоута до сферической переборки располагалось машинное отделение с двумя трехцилиндровыми четырехтактными дизелями (диаметр цилиндра 300 мм, ход поршня - 270 мм) суммарной мощностью 240 л.с. при 400 об/ мин. В надводном положении они позволяли развивать скорость до 10 уз и обеспечивали дальность плавания 8-узловы м экономическим ходом до 1000 миль. Под водой ПЛ двигалась под гребным электромотором мощностью 70 л.с. со скоростью 4,5 - 5 уз. Емкости аккумуляторов хватало на 90 миль. Дизели и электромотор, находившиеся в диаметральной плоскости, могли соединяться между собой фрикционными муфтами Леблана. Кормовой работал и на зарядку батареи. Под фундаментами дизелей находились 6 топливных цистерн общей емкостью 5,7 т, откуда соляр ручным насосом подавался в расходные цистерны, а оттуда поступал самотеком.
Наличие
на ПЛ "Минога" разнородных двигателей на одном гребном валу и малые
возможности изменения частоты вращения дизелей обусловили применение (впервые
в мире) ВРШ, шаг лопастей которого устанавливался в зависимости от режима работы
только без нагрузки, в результате чего это техническое новшество практически
не использовалось. Кроме перечисленного в машинном отделении находились центробежная
помпа кормовой балластной цистерны, компрессор и 5 воздухохранителей, один из
которых (емкостью 100 л) предназначался для запуска дизелей.
Управлялась ПЛ вертикальным рулем площадью 2 кв. м и двумя парами горизонтальных рулей - носовыми и кормовыми (площади соответственно 3,75 кв. м и 2 кв. м), посты последних находились в носовом и кормовых отделениях, что сильно затрудняло управление. Центральный пост отсутствовал, а штурвал вертикального руля находился в боевой рубке. Такой же штурвал установили на крыше рубки для маневрирования в надводном положении. Пять иллюминаторов в рубке позволяли визуально наблюдать за внешней обстановкой. Здесь же в верхней части имелся прочный колпак с четырьмя иллюминаторами, крышка которого служила входным люком. Еще 2 находившихся в носу и корме люка использовались для погрузки запасных частей, аккумуляторов и торпед. Наблюдение в подводном положении велось с помощью перископа и клептоскопа зарубежных конструкций, причем последний имел следующее отличие: при вращении объектива наблюдатель оставался на месте, что в условиях крайней стесненности рубки было немаловажно.
Вооружение ПЛ "Минога" состояло из двух ВТТА производства завода "Г.А.Лесснера" с двумя торпедами R34 образца 1904 г. калибра 450 мм. Стрельба залпом была невозможна из-за отсутствия торпедозаместительной цистерны. В снабжение входили надводный якорь весом 150 кг и подводный грибовидный якорь весом 50 кг. Экипаж ПЛ насчитывал 22 человека, из которых - двое офицеры.
ПЛ
"Минога", базировавшаяся на Либаву, начала боевую подготовку, совершала
самостоятельные выходы, участвовала в ежегодных маневрах флота. Во время учебного
погружения 23 марта 1913 г. произошло непредвиденное - внутрь прочного корпуса
через шахту корабельной вентиляции, клапан которой оказался закрытым не полностью
из-за попадания постороннего предмета, начала поступать вода. Потеряв плавучесть
ПЛ затонула на глубине около 30 м. Однако благодаря грамотным действиям командира
ПЛ лейтенанта А.Н.Гарсоева, штилевой погоде и своевременно оказанной помощи,
авария обошлась без жертв. С помощью специалистов Либавского военного порта
ПЛ подняли и отремонтировали, Извлеченный из этого ЧП практический урок сослужил
хорошую службу - на всех последующих ПЛ российского флота клапаны вентиляции
открывались только внутрь корпуса.
Первая мировая война застала ПЛ "Минога" в составе 1-го дивизиона
Бригады Балтийского флота. Она активно использовалась для несения дозоров на
Центральной минно-артиллерийской позиции в районе Моонзундского архипелага.
ЕГО НАЗЫВАЛИ БАРСОЕВ
Гарсоев когда-то в детстве хотел стать артиллеристом. Отчий дом в Тифлисе соседствовал
с артполком. Александр рано привык к пению трубы, коням, высекавшим искры из
мостовой. Ему нравились маленькие, словно игрушечные, горные пушчонки, с которыми
лихо управлялись солдаты на плацу. Но увлечение артиллерией исчезло у него,
кажется, столь же быстро, как и пришло. Уехав учиться в Москву, он надолго простился
с Тифлисом. А потом все заслонило море. К 23 годам Гарсоев окончил математическое
отделение физико-математического факультета Московского университета. Отец хотел
видеть сына ученым. Александр же считал дни, когда он получит университетский
диплом и подаст прошение о зачислении юнкером на флот.
6 августа 1904 г. он доложился дежурному офицеру столичного 18-го флотского
экипажа. Лето стояло холодное, дождливое. На толстых, словно крепостных, стенах
огромных казарм пробивалась плесень…
В экипаже за 16 месяцев Гарсоев осилил полный курс Морского корпуса. Едва сдал
экзамены и получил чин мичмана - назначили на миноносец. Сначала был № 217 -
один номер, без названия, потом "Внимательный", "Видный",
"Финн". Вдоволь хлебнул миноносной жизни. Вдруг перевод на линкор
"Андрей Первозванный". Только огляделся - крейсер "Диана".
А он хотел в подводное плавание. И 19 октября 1910 г. добился наконец направления
в учебный отряд подводного плавания. После истории с ПЛ "Минога" он
понял - без флота ему не жить. Тогда мог послать ко всем чертям и флот, и лодки.
Мог. Но не сделал этого.
Лодки… Он не умел бы растолковать, почему они безраздельно вошли в его жизнь.
Ведь служат люди на броненосцах, крейсерах, на худой конец миноносцы имеются.
И люди служат, и он сам служил. Не раз предлагали обосноваться в штабе В во
время войны чуть было не угодил в штаб навсегда. Каким образом получилось -
непонятно, но боевого командира лодки канцелярская неразбериха привела в Ревель
на сухопутную должность. В великим трудом его перетащили к себе оперативники
Главного морского штаба. А "неблагодарный" Гарсоев подавал рапорт
за рапортом. Его не устраивали должность и положение офицера высокого штаба.
Он хотел на лодки.
Начальник Гарсоева - Н.И.Игнатьев (спустя год после Октября они встретились
снова в Научно-исследовательском комитете, - Игнатьев возглавит комитет) командиру
соединения ПЛ Балтики Н.К.Подгурскому: "Дорогой и многоуважаемый Николай
Константинович! Как тебе известно, у меня в отделении по подводному плаванию
работает старший лейтенант Гарсоев. Офицер этот очень жаждет командовать лодкой
и все пристает ко мне с этим. Конечно, меня не устраивает остаться без специалиста
по подводному плаванию, но что же делать… Если же у тебя и без Гарсоева много
кандидатов, или вообще ты имеешь что-либо против этого офицера, то я очень плакать
не буду, так как без него мне будет тяжеленько. С другой стороны, конечно, обидно
такого офицера не использовать в военное время…. Твой Н.Игнатьев.
Гарсоев сразу получил ПЛ "Львица" - новейшую по тем временам ПЛ типа
"Барс". О переписке Игнатьева с Подгурским он ничего не знал.
Да, выбравшись из стального гроба - "Миноги", он мог распрощаться
с подводным плаванием, не опасаясь обвинения в трусости. Мог, но не распростился.
Тем более, что во многом винил только себя. Как тогда это было?
Окончив учебный отряд подводного плавания, Гарсоев стал помощником командира ПЛ "Акула". Находясь в отряде, изучал "Почтового", "Сига", "Белугу", "Миногу". В процессе обучения слушатели переходили с лодки на лодку. Одни и те же вопросы, одни и те же занятия, но лодки все разные. На ПЛ "Почтовый" Гарсоев, казалось, мог с завязанными глазами разобраться в хитросплетении магистралей, тонкостях двигателя. Если по справедливости - жутковатая была лодочка. Конструктор ее С.К.Джевецкий впервые сделал попытку осуществить идею единого двигателя для подводного и надводного хода. Все получилось очень сложно, условия обитаемости - на пределе, едва ли не в каждый выход что-то ломалось. Никто не горевал, когда по полной непригодности ПЛ "Почтовый" в конце концов сдали в порт, иначе - на слом.
В
1913 г. Гарсоев принял ПЛ "Минога" - новую, третью по счету лодку
И.Г.Бубнова, первую в мире ПЛ с дизель-электрической энергетической установкой.
Команда на "Миноге" с приходом нового командира сменилась почти вся.
В основном это были моряки с ПЛ "Почтовый" - сверхсрочнослужащие,
степенные, семейные. У устройством "Миноги" знакомились поверхностно,
считая, что после ПЛ "Почтовый" сам черт не страшен.
23 марта 1913 г. в два часа дня Гарсоев впервые повел "Миногу" в море.
"Карусель" началась сразу. Отрабатывая задним ходом от стенки, Гарсоев,
не зная еще инерции "Миноги", ударил ее кормой о баржу, стоявшую у
противоположной стенки ковша. Вдребезги разлетелся двуглавый орёл, сверкавший
позолотой на ахтерштевне субмарины. Обеспечивал, или как тогда говорили, конвоировал
лодку портовый катер "Либава". Гарсоев отправил на нем рулевого ПЛ
"Минога" Гурьева: матрос знал, как в случае беды обращаться с телефоном
на спасательном буйке. Зашумели насосы, заполняя цистерны. Лодка сначала плавно
пошла на глубину, но вдруг провалилась и, резко ударившись, легла на дно.
Гарсоев знал: глубина здесь 33 фута, но машинально посмотрел на прибор. Стрелка подтвердила: 33. Из машины доложили: "На площадке между дизелями вода". Тут он и допустил ошибку. Он продул не все цистерны разом, а по одной, по очереди… Безрезультатно. Метнулся в машину и понял: "Опоздал". Мощная струя била откуда-то из трюма. Уровень воды быстро повышался. Вероятно не закрылся клапан шахты судовой вентиляции. Ее труба как будто выходит в трюм, а клапан наверху на мостике. Про себя чертыхнулся, поскольку не был уверен, что дело обстоит именно так. Просмотрел чертежи бегло, для близиру, понадеялся на память - ведь изучал "Миногу" совсем недавно слушателем отряда. Как бы теперь не обошлось это дорогой ценой… Ловил на себе взгляды матросов. Думал. Приказал отдать спасательный буек с телефоном. -"Ваше благородие, разрешите доложить? - Перед Гарсоевым появился унтер-офицер 2-й статьи Иван Манаев. - Как стали лодку готовить к погружению, я почувствовал, что левый клапан судовой вентиляции как-то не так идет, вроде бы не до конца закрывается". - "Так почему же, Манаев, ты не доложил?" - "Решил, что на "Миноге" все иначе, чем на "Почтовом", ходит". -"Вот через кого погибаем", - раздался чей-то вскрик. -"Спокойно, братцы, спокойно, мы еще не утонули", - отозвался Гарсоев, но твердой уверенности не ощутил. Сейчас как бы поглядел на себя со стороны и удивился легкомыслию. Как он отважился идти на поводу с командой, практически не знавший лодки? О себе он старался не думать, отложил расправу с самом собой на потом. Будет ли это "потом"? Взял телефонную трубку: "Гурьев!" Молчание. Где же Гурьев? Молчание. Где же Гурьев? Что на поверхности?
Экипаж "Миноги" пытался одолеть поток, вливавшийся в лодку. Кто-то поднял настил и, сунувшись в трюм, определил, откуда хлещет вода. Подтвердилось - из нижнего конца трубы вентиляции. Разрубив трубу выше настила, хотели заглушить ее. Сняв китель, Гарсоев приказал забить его, как "чоп" - заглушку. Мало. Сдернул со стола в своей каюте зеленое сукно, сорвал занавески у койки, приказал взять занавеси из офицерского помещения. Пошли в дело подушки, распоротые матрацы и даже комплект кормовых флагов… Забили разорванный на полосы коврик из командирской каюты. Все напрасно. Укротить воду не удавалось. Может быть, на какой-то момент струя ослабевала, затем "чоп" вылетал и все начиналось сначала. Холодная маслянистая вода поднималась все выше главного электродвигателя.
"Что же было потом?" - вспоминал Гарсоев, вновь ощутив могильный холод затонувшей лодки. Он принял правильное решение: приказал всем перейти на корму - подальше от батареи. Знал: как только вода доберется до аккумуляторов, начнется выделение хлора, и тогда - конец. Надо, чтобы аккумуляторы затопило сразу, тогда часть хлора растворится в воде. Каким-то образом, командуя словно в полузабытьи - так оно, наверное, и было - он сумел поднять корму. Вода хлынула на батарею. Одну угрозу Гарсоев уменьшил, но зато свет в лодке погас.
Люди сгрудились на корме. Штатные места отдыха - крышки ящиков для аккумуляторов
(в ящиках хранились личные вещи команды) залило. Поэтому устраивались в кормовой
части кто где мог. Нервы сдавали. Кто-то стонал, многие бредили…
Размышляя впоследствии об этой истории, Гарсоев никак не мог понять, чем, собственно,
они тогда дышали. Губительной смесью хлора, углекислого газа, испарениями топлива
и масел. Час, другой, третий… По очереди моряки силой удерживали Назаревского.
Крепкий и здоровый унтер-офицер помутился разумом. Что-то несвязно выкрикивал
боцманмат Оберемский. Минный машинист Крючков, потеряв сознание, свалился в
воду у дизелей. С трудом вытащили, а то мог утонуть прямо в лодке. Гарсоев погружался
в небытие и, чувствуя это, усилием воли вырывался из мрака и полного безмолвия
на затонувшую лодку. Пот заливал лицо, знобило, ведь отдав китель, он остался
в одной сорочке. Матросы принесли одеяло.
Создав дифферент, Гарсоев преследовал еще одну цель: корма, полагал он, поднимется
и, возможно, выйдет на поверхность, а это ускорит их избавление, облегчив задачу
спасателей.
Почему, раздумывал командир, никто не появляется, где же плавучий кран? Гарсоев
понимал: их судьба зависит от того, как справятся наверху.
Там много воздуха, и люди дышат легко и свободно, даже не замечая этого. А
здесь каждая минута сокращает их шансы на спасение. За вздохом следует выдох,
и без того отравленная атмосфера лодки получает очередную порцию углекислого
газа…
Так почему же медлят наверху, где, наконец, Гурьев, что же происходит?
Из рапорта начальника 1-й минной дивизии Балтийского моря командующему Морскими
силами Балтийского моря: "При первом же погружении лодка затонула, но так
как над водой был ясно виден флаг на мачте, то Гурьев, не предполагая несчастья,
продолжал держаться в 5 кабельтовых и только около 5 часов, подойдя вплотную
к мачте лодки, увидел выброшенный буек с телефоном. Волнение было настолько
велико, что взять с катера буек было нельзя без опасности перервать провод,
почему Гурьев пошел к плавучему маяку, где взял шлюпку с людьми и попросил дать
тревожный сигнал… Сам Гурьев остался на шлюпке с маяка, которая подняла буек,
и таким образом вступила в связь с экипажем лодки".
Ответил Гурьеву электрик унтер-офицер Николаев: "Помогайте, да побыстрее!"
Подошел дежурный миноносец из порта. Прямо с борта в шлюпку прыгнул капитан
2 ранга Плен, взял у Гурьева трубку телефона, потребовал от Николаева обстоятельно
и по порядку доложить. Сведения не радовали: в лодке - вода, люди собрались
в кормовой части, там образовался воздушный буфер. Гарсоев спросил, вышла ли
корма. Если нет, надо поднять ее как можно быстрее, чтобы показался люк…
Начальник 1-й минной дивизии контр-адмирал Шторре, принявший на себя руководство
спасательными работами, нервно расхаживал по палубе транспорта "Водолей".
Одевались водолазы. До того как отправиться к месту аварии, адмирал говорил
с начальником порта и знал: команды плавучих кранов - вольнонаемные, в 5 часов
вечера закончили работу, еще ничего не зная об аварии, и разошлись по домам.
Живут все не в порту, а в городе. Когда-то их сумеют разыскать посыльные? И
что предпримешь без 100-тонного крана? Значит, пока надо обеспечить лодку воздухом.
Водолазы ушли на дно, с транспорта им подали шланги, и они попытались присоединить
какой-нибудь к специальному вентилю на рубке ПЛ "Минога". Миноносцы,
окружившие место аварии, залили море ярким светом прожекторов. В их лучах одного
водолаза подняли без сознания: запутался в собственном воздушном шланге. Другие
еще со дна передали невеселую весть: ни одну гайку шлангов к вентилю не присоединишь
- не подходит резьба… Шторре, славившийся невозмутимостью, топал ногами, ругаясь,
как пьяный кочегар.
-"Ваше превосходительство, - кричал ему из шлюпки кавторанг Плен, - на
вызовы никто не отвечает, слышу только стоны!"
Шторре убежал с палубы. Казалось, он сделал все, но люди погибали. Только в
22.25 частные буксиры, нанятые начальником порта (свои в тот момент были в разгоне)
подвели наконец 100-тонный кран. Пока его ставили на якоря, пока одевался водолаз,
прошел еще один час и 11 минут. Водолаз пошел на лодку, заложил гини - приспособления,
применяемые для подъема самых тяжелых грузов. -"Стоны прекратились, -снова
закричал Плен, не отрываясь от телефонной трубки. - Из лодки никто не отзывается".
В полночь Шторре доложил командующему Флотом, что люди находятся 9 часов в атмосфере,
насыщенной хлором, и надежда на спасение падает. Заработала могучая подъемная
система 100- тонного крана, несколько человек с молотками и зубилами приготовились
вскрыть люк, едва он покажется из воды. Шторре рискнул, приказав начать подъем,
как только заложили первые гини. Водолаз не раздевался, ожидая, когда выйдет
корма. Тогда заложат для страховки вторые гини, и лодка не сорвется. В 00.45
над водой показался люк. Он тут же стал открываться изнутри. Значит, кто-то
жив! Со шлюпки на ПЛ бросились три офицера из числа слушателей учебного отряда
подводного плавания - лейтенанты Никифораки, Герсдорф и мичман Терлецкий. "По
пояс в воде, - говорилось в рапорте контр-адмирала Шторре, -они помогали поднимать
люк и поочередно вытаскивали спасенных. Лейтенант Гаросев был поднят восьмым.
Люди передавались на шлюпки, а с них на кран и транспорт "Водолей";
внешность и состояние были ужасны после всего ими пережитого. Лейтенант Гарсоев,
командир лодки, бывший последнее время без сознания, пришел в чувство, как только
открыли люк, его вынесли на кран, где положили вблизи котлов… В лодке оставался
еще рулевой боцманмат Иван Гордеев, который был в командирской рубке отрезан
водой от кормового отсека, с ним переговаривались, и он сообщил, что воздуха
ему довольно, но извлечь его из рубки до откачивания воды нельзя.
Лейтенанты Никифораки и Герсдорф, мичман Терлецкий неоднократно спускались в лодку, доставая оттуда ослабевших и измученных людей и, по сообщению этих Офицеров, беззаветно преданных служебному долгу, показавших выдающийся пример отваги, воздух в лодке даже при открытом люке был невозможен, они задыхались в нем. Для освобождения Гордеева воду из лодки стали откачивать портовые буксиры "Либава" и "Аванпорт". Вода убывала медленно, в течение часа и 45 минут уровень ее все же удалось понизить настолько, что лейтенант Никифораки мог передать Гордееву доску, по которой он и сполз и сам вышел из люка; на поверхности воды в лодке плавало масло и кислота, поступавшая из аккумуляторов".
Далее контр-адмирал Шторре отмечал: "По докладу командира ПЛ "Минога"
лейтенанта Гарсоева, поведение рулевого боцманмата Гордеева во время аврии является
выдающимся, выше всякой похвалы: ни на минуту не терявший самообладания, подбадривающий
всех окружающих нижних чинов словами, личным примером и распорядительностью,
боцманмат Гордеев за несколько времени до того, как открыли люк, принял лодку
от лейтенанта Гарсоева, позвавшего его с этой целью и сейчас же потерявшего
сознание. Выносливость боцманмата Гордеева изумительна: он пробыл в затонувшей
лодке долее всех и был спасен около трех часов ночи, от всякой помощи отказался,
и сейчас же справился об участи командира и остальных нижних чинов".
Через 6 дней после аварии пришел приказ о награждении Гарсоева "чином старшего
лейтенанта за отличие по службе". Боцманмат Гордеев стал унтер-офицером
2-й статьи. В мае состоялось судебное разбирательство.
Начальник учебного отряда подводного плавания контр-адмирал П.П.Левицкий, его
помощник капитан 2 ранга А.В.Никитин и старший лейтенант А.Н.Гарсоев предстали
перед особым присутствием Кронштадтского военно-морского суда.
Из приговора:
"Причиной происшедшего 23 марта с.г. потопления на Либавском рейде ПЛ "Минога"
было то, что оставленный в кожухе рубки неубранный сверток ветоши с двумя семафорными
флажками попал под клапан вентиляционной трубы и не дал возможность плотно закрыть
его, вследствие чего при погружении лодки в боевое положение вода через упомянутый
клапан стала вливаться в трюм, и лодка, потеряв плавучесть, опустилась на дно
на глубине 33 фута, где и пробыла с 16.00 до 00.45 ночи, когда… была поднята
на поверхность и все бывшие в лодке спасены… однако многие ее части получили
повреждения, исправление которых исчисляется в сумме 20 тыс. рублей".
О Гарсоеве в приговоре было сказано: "Хотя он и не проявил надлежащей заботливости при выше упомянутом погружении, в отношении безопасности этого испытания, и не оценил своевременно и должным образом внезапно возникшие обстоятельства пот потере лодкой плавучести, тем не менее, в последующих своих действиях, проявил полное присутствие духа и распорядительность, сумел поддержать бодрость в команде, все время работавшей с выдающейся энергией, благодаря чему лодка и продержалась под водой до того момента, когда ей была оказана помощь".
Гарсоева и Никитина суд оправдал. Левицкому объявили замечание за плохой контроль. Авария ПЛ "Минога" оставила Гарсоеву память навсегда - расстроенное здоровье и мертвенно-бледный цвет лица - результат отравления хлором и парами кислоты. Он сделал выводы из жестокого урока "Миноги".Собственно, настоящим подводником он стал после аварии, пройдя через то, чего не мог не бояться каждый служащий на ПЛ. Мягкостью характера Гарсоев не страдал и ранее, но 9 часов в стальном "гробу" не прошли даром: стал жестче, строже.
ПЛ "Минога" он командовал еще 8 месяцев и ходил на погружения. Сколько выдержки требовало первое из них? "ПЛ "Минога" подружила Гарсоева с Терлецким. Гарсоев навсегда сохранил добрые чувства к человеку, которого увидел первым, придя в сознание. Встречи доставляли обоим удовольствие, тем более что судьбы их были похожи, как у многих офицеров старого флота, присягнувших на верность новой России. Имена их - в летописи советского подводного флота. Когда Гарсоева назначили на ПЛ "Львица", новейшего типа "Барс", подплавские острословы прозвали его Барсоевым и так это за ним и осталось.
Было… Когда туман. В котором ПЛ "Минога" пробиралась к позиции, внезапно
рассеялся, едва ли не рядом оказался германский миноносец. Он шел встречным
курсом и сразу заметил российскую ПЛ. Командир "Миноги" увидел, как
корма миноносца осела и мгновенно вырос бурун, а под форштевнем вздыбилась вода
- миноносец увеличил скорость. -"Срочное погружение!" - командир ПЛ
и сигнальщик бросились вниз, с лязгом закрыли за собой люк Уже слышался шум
винтов миноносца противника. А в корме ПЛ возле машин метался унтер-офицер 1-й
статьи Григорий Трусов. Случилось то, что он, в общем, давно предвидел: отказала
муфта.
ПЛ "Минога" была первой в мире ПЛ с дизелями. На одном валу работали
два дизеля и гребной электродвигатель. В трех местах валовой линии стояли муфты.
Без муфт на ПЛ не обойтись, поскольку двигатели надводного и подводного хода
на одном валу и при переходе на электромотор надо было отключить его от дизелей.
С муфтами было неладно.
Третья из них, между дизелями и электромотором - кормовая, располагалась низко
в машинном трюме, где скапливалась вода и отработанное масло. При качке, особенно
в штормовую погоду, смесь воды и масла попадала в муфту, в итоге она не срабатывала
в самый нужный момент. Вот и сейчас отказ. А решается судьба ПЛ.
Дизели остановлены, но поскольку муфта не сработала, электромотор, натужно
воя от непомерной нагрузки, кроме винта, вращал еще и дизели. Они, в свою очередь,
превратились в поршневой компрессор, высасывая из лодки воздух и прессуя его
в газовом коллекторе. Еще оборот, другой, и разряжение станет критическим. Да
и ПЛ погружается медленно…
Трусов, орудуя ломом, все же разобщил муфту, дизель встал, скорость погружения
увеличилась. Оглушая своими винтами, над ПЛ "Минога" промчался германский
миноносец. От тарана ПЛ отделяли секунды. Их выиграл Трусов. Он действовал вопреки
правилам, категорически запрещавшим разобщать муфту на ходу. Работая при включенном
электродвигателе, Трусов сильно рисковал - его могло затянуть под вал, ударить
ломом. Но выбора не было. Миноносец, как было сказано в приказе командующего
флотом Балтийского моря, "прошел над самой ПЛ в такой близости от последней,
что ПЛ получила крен около 10 градусов". Георгиевский крест 3-й степени
вручили в октябре 1915 г. унтер-офицеру Трусову…
При очередном ремонте зимой 1914 -1915 гг. в кормовой части ПЛ установили 37-мм орудие. После нескольких лет напряженной боевой службы ПЛ осенью 1917 г. вместе с 4 ПЛ типа "Касатка" направили в Петроград на капитальный ремонт. Однако революционные события отодвинули сроки ремонта на неопределенный период, а все эти ПЛ по приказу МГШ № 111 от 31 января 1918 г. сдали на хранение в порт.
Летом 1918 г. потребовалось срочно усилить Каспийскую военную флотилию. По
распоряжению Председателя Совнаркома РСФСР В.И.Ленина ПЛ "Минога",
"Окунь", "Макрель" и "Касатка" срочно отремонтировали
и на железнодорожных транспортерах отправили в Саратов, где спустили на воду.
10 ноября их зачислили в состав Астаханско-Каспийской военной флотилии.
21 мая 1919 г. ПЛ "Минога" под командованием Ю.В.Пуарэ во время боя
с английскими кораблями у форта Александровский оказалась на грани гибели, намотав
на винт стальной трос и лишившись хода.
Только мужество рулевого-сигнальщика В.Я.Исаева, сумевшего в холодной вое освободить
винт, спасло ПЛ от расстрела кораблями интервентов. За этот подвиг В.Я.Исаева
наградили орденом Боевого Красного Знамени. По окончании боевых действий на
Каспии ПЛ "Минога" некоторое время находилась в Астраханском военном
порту на хранении. После почти 16-летней службы ее сдали 21 ноября 1925 г. на
слом.
Многолетняя эксплуатация ПЛ "Минога" подтвердила правильность конструктивных
решений И.Г.Бубнова, некоторые из которых (общая компоновка, устройство системы
погружения) нашли дальнейшее развитие при проектировании и строительстве малых
ПЛ в российском и в советском флотах.
Астрахань… Экономическое и стратегическое значение этого форпоста Советской Республики на Каспийском море было в то время -летом 1918 г. - огромно. Она приковала к себе, не давая соединиться, силы "добровольческой" армии генерала Деникина, наступавшей со стороны Северного Кавказа, и Уральской белоказачьей армии, двигавшейся от Гурьева. Через этот город в устье Волги, ставшей чуть ли не единственной транспортной артерией окруженной врагами Советской Республики, шла нефть и продукты морского промысла, поддерживались связи с революционными силами Кавказа.
Новая и, пожалуй, самая серьезная угроза надвигалась на Астрахань и со стороны
Каспийского моря. В сентябре 1918 г. британские интервенты начали формировать
на Каспии свой военно-морской флот. Они захватили крупные торговые суда "Америка",
"Австралия", "Африка", танкер "Эммануил Нобель"
и другие, вооружили их дальнобойной морской артиллерией, превратив таким образом
во вспомогательные крейсеры. Много средних и мелких судов было переоборудовано
в канонерские лодки и сторожевые корабли. Из Батума, где в то время хозяйничали
англичане, по железной дороге через Грузию на Каспий доставили новейшие торпедные
катера фирмы "Торникрофт" и самолеты морской авиации типа "Шорт"ю.
И вся эта сила была нацелена на север - против красной Астрахани. К тому же
корабли белогвардейцев и интервентов, снабжавшие вооружением и боеприпасами
войска генерала Деникина и белоказаков, проникали в устье Волги, угрожая городу.
Советское правительство постановило: "… организовать мощную военную флотилию,
первой и непременной задачей которой является овладение Каспийским морем путем
изгнания из вод его и побережья наших противников - противников Советской власти
и врагов Российской пролетарской революции…"
Немало трудностей пришлось преодолеть во время формирования флотилии. Не хватало боеприпасов, технических средств, опытных кадров. Советское правительство и лично В.И.Ленин оказали молодой Каспийской флотилии серьезную военную поддержку и помощь. Осенью 1918 г. в Астрахань с Балтики пришли миноносцы "Москвитянин", "Деятельный", "Расторопный". Несколько позже - миноносцы "Финн", "Эмир Бухарский", "Туркменец Ставропольский" и минный заградитель "Демосфен".
В августе 1918 г. В.И.Ленин дал указание штабу Военно-Морских Сил направить
с Балтики на Каспий несколько ПЛ. 28 августа, проверяя выполнение своего распоряжения,
Ленин запросил: "Как стоит вопрос об отправке ПЛ на Волгу и в Каспийское
море? Верно ли, что лишь старые ПЛ можно отправить? Сколько их? Как дано распоряжение
об отправке? Что вообще сделано?"
На следующий день, получив из штаба неудовлетворительный ответ, Ленин снова
категорически потребовал: "Невозможно ограничиться такой неопределенностью
- "ищем" (своего имущества??. Необходимо к завтрему представить мне
имена "ищущих", дату, с которой они ищут, и т.д.). "Выясняется
возможность отправить" - тоже невероятно неопределенно. Когда и кто распорядился
"выяснить"? Я прошу завтра (30 августа) мне это сообщить точно, официально.
Ибо дело с посылкой ПЛ не терпит отлагательства ни на минуту".
Ровно через неделю, еще не оправившись от ранения после злодейского покушения эсерки Ф.Каплан, В.И.Ленин передал директиву в Петроград: "Идет борьба за юг и Каспий. Для оставления за собой этого района (а его можно оставить за собой!) необходимо иметь несколько миноносцев легкого типа и штуки 2 ПЛ… Умоляю вас разбить все преграды и тем облегчить -двинуть вперед дело немедленного получения требуемого. Баку, Туркестан, северный Кавказ будут (безусловно!(нашими, если немедля будут удовлетворены требования. Ленин".
Эта директива поступила на исполнение к члену Коллегии Народного Комиссариата
по морским делам С.Е.Саксу. В фонах ЦГА ВМФ хранится объемистое дело: телеграммы,
предписания, депеши, письма, так или иначе связанные с переброской на Каспий
ПЛ "Минога, "Макрель", а затем и еще однотипных с последней ПЛ
"Касатка" и "Окунь". И никаких особых комментариев не требуется
к этим документам, чтобы уяснить для себя масштабы невиданного для тех лет маневра
подводными силами, оценить трудности, вставшие перед исполнителями ленинского
задания, почувствовать дух времени.
31 августа. Сакс - Склянскому. "Минога" может быть закончена через
две с половиной недели. Для отправки требуются два транспортера, не менее как
на 3000 пудов подъемности каждый. Длина "Миноги" 108 футов… высота
от киля до верха рубки - 22 фута, ширина - 8,75 фута, вес без топлива и команды
- 150 тонн…"
1 сентября. Склянский - Саксу. "Транспортеры имеются на Ижорском заводе.
Немедленно приступайте к подготовке и погрузке двух ПЛ указанных типов…"
7 сентября. Сакс - Склянскому. "К ремонту ПЛ "Макрель" и "Минога"
приступлено 3 сентября… Транспортеры для погрузки ПЛ переводятся с Ижорского
завода на место погрузки… Ежедневно отпускается некоторое количество муки для
выпечки хлеба для поддержания сил рабочих… Ремонт производится успешно".
17 сентября. "Чрезвычайному комиссару тов. Брейтшпрехеру, С получением
сего предлагаю Вам НЕМЕДЛЕННО отбыть через Москву в город Саратов и другие пункты
Волжского побережья для контроля над деятельностью комиссии в составе инженеров:
Павла Белкина, Всенофонта Руберовского и Алексея Пустошкина и плотничного мастера
Ивана Семенова, коим надлежит подыскать, приспособить, производить предварительные
работы и оборудовать место для спуска ПЛ, каковые прибудут к месту спуска к
1 октября с.г. Вам надлежит иметь неустанное наблюдение за деятельностью вверенной
Вам комиссии и ЕЖЕДНЕВНО извещать меня телеграфно о ходе подготовительных работ…
Член коллегии Народного комиссариата по морским делам, Сакс".
30 сентября. Альтфатер -начальнику военных сообщений при Высшем совете. "
В ночь с 29 на 30 сентября эшелоном № 667 / а вышла из Петрограда по маршруту
Москва -Саратов ПЛ "Минога".
Прошу распоряжения о срочном и беспрепятственном продвижении эшелона…"
1 октября. Член коллегии Народного комиссариата по морским делам - комиссару
дивизии ПЛ Балтийского моря. "Предлагаю немедленно же приступить к укомплектованию
ПЛ "Окунь" и "Касатка" командами, безусловно, коммунистами
и предельно сочувствующими, ввиду того, что лодки эти предназначены для серьезных
операций в Каспийском море".
Эшелон снаряжался в обстановке строжайшей секретности. Выглядел он весьма необычно:
классный вагон, несколько товарных, а в середине многоосный транспортер с громадным
железным ящиком. Под транспортером трудилизь озабоченные смазчики, рабочие железнодорожных
мастерских. И вот рявкнули гудки двух паровозов - секретный состав № 667 / а
медленно тронулся… Это было в ночь на 30 сентября 1918 г…
Неторопливо двигался необычный поезд. Под платформой, на которой стоял ящик
с загадочным грузом, прогибались рельсы, глухо стонали шпалы. Так по железной
дороге отправилась в дальний путь 115-тонная ПЛ "Минога". А через
несколько дней ушел второй эшелон с ПЛ "Макрель" и торпедами. Следом
из Петрограда были отгружены еще 2 ПЛ - "Касатка" и "Окунь".
Конечный пункт маршрута четырех этих ПЛ был Каспий…
Эшелоны шли на юг без задержек, с невиданной по тем временам скоростью. Предупреждая
соседние станции об отправке поездов, телеграфисты выстукивали: "По приказу
Ленина…"
Да, очень непросто было в 1918 г. переправить через всю страну, главным образом
по суше, целый подводный дивизион. Но этого требовала военная обстановка в Астраханском
крае, и люди сделали все, чтобы ПЛ одна за другой прибыли к берегу Волги. Но
как без могучих кранов снять с транспортеров, спустить на воду более чем 100-тонные
стальные громады?
Чудеса инженерной выдумки проявили члены командированной в Саратов технической
комиссии и Чрезвычайный комиссар Константин Брейтшпрехер. Ведь малейшая оплощность
и неточность могли привести к катастрофе, так как ширина слипа была в 10 раз
меньше длины ПЛ. Сложными, очень сложными оказались подготовительные работы,
однако проведены они были технически грамотно, и волжские воды мягко принимали
одну за другой балтийские субмарины. "Минога" и "Макрель"
пришли в Астрахань поздней осенью. И если переброска первых кораблей обошлась
более-менее гладко, то в дальнейшем контрреволюция решила "исправить"
свою оплошность. Враги делали все от них зависящее, чтобы балтийские ПЛ не достигли
цели. В ход пошли саботаж, вредительство, диверсии. Некоторые тайные замыслы
раскрыть удалось - в частности, план вывода из строя транспортеров.
А несколько дней спустя произошло чрезвычайное происшествие. В связи с этим уполномоченный РВС Республики и управляющий технико-хозяйственной частью морского ведомства И.И.Вахрамеев "весьма срочно" сообщал народному комиссару путей сообщения: "На станции Бологое произошло крушение эшелона с ПЛ. Предполагается умышленный перевод стрелки. Прошу распоряжения строго расследовать аварию с поездом". Следствие показало, что перевод стрелки не был случайным…Много славных боевых дел совершили балтийские подводники на Каспии. Но особенно они отличились в боях весной 1919 г. В этот момент ПЛ "Минога" не раз выходила на боевые позиции к вражеским берегам. Храбро и умело действовал в этих боях экипаж субмарины во главе с ее командиром Юлием Витальевичем Пуаре. Несмотря на крайне сложные и трудные условия плавания - мелководье и частые штормы, Пуаре исключительно искусно управлял подводным кораблем. Благодаря его мастерству "Минога" быстро уклонялась от атак с воздуха и с воды, и вражеским катерам и аэропланам ни разу не удалось застать врасплох экипаж этой ПЛ.
21 мая 1919 г. вспомогательные крейсеры британских интервентов предприняли попытку прорваться в Тюб -Аараганский залив Каспийского моря, где у форта Александровский стояло несколько советских кораблей. Завязавшийся в этот день морской бой не раз уже описывался, а мы лишь напомним: несмотря на почти трехкратное превосходство в силах, враг отказался от своего замысла - во многом из-за опасности удара из-под воды.
В этом бою ПЛ "Минога" и ее командиру не повезло с самого начала. Сначала забарахлили двигатели, и Пуаре повел лодку к штабному пароходу "Ревель", чтобы, как написал затем командир в отчете, "ремонтировать наспех моторы". Но едва "Минога" пришвартовалась к "Ревелю", как в него угодил снаряд, пароход "вспыхнул как факел, лодка тоже была охвачена пламенем". Пуаре попытался отвести "Миногу" от горящего плавштаба, но "намотался на винт стальной швартов, и машины были не в силах проворачиваться". Тогда Пуаре и еще 5 военморов, невзирая на то, что "Ревель" с запасом мин и торпед на борту мог в любую минуту взорваться, прыгнули в баркас и, напрягая все силы, отбуксировали ПЛ в безопасное место. Однако как избавиться от троса? Может быть, удастся провернуть вал электродвигателем? Но куда там! -"Разрешите попытаться, - обратился к Пуаре член ПКП (б) рулевой Василий Исаев. Буквально голыми руками, без водолазного костюма освободить винт от 40-метрового стального троса? Справится ли? Вода студеная, больше четверти часа в ней не продержаться, а работы на несколько часов. Юлий Витальевич призадумался, взвешивая "за" и "против", и все-таки решился: "Добро, попытайтесь!"
Второй час работал в студеной воде Василий Исаев, когда командир ПЛ "Минога"
получил письменное распоряжение взорвать лодку. Настали минуты тягостного раздумья,
ведь Пуаре уже и сам поверил в то, что военмор-богатырь способен сделать невозможное.
Но приказ есть приказ… -"Приказа не нарушим, - сказал Исаев, когда его
перед очередным погружением растирали спиртом, - и ПЛ интервентам не сдадим.
Прошу подготовить лодку к взрыву. В случае приближения вражеских кораблей всем
сойти на берег". -"Юлий Витальевич! Я останусь, вдвоем сподручнее
да и надежней", - сказал друг Исаева - электрик "Миноги" коммунист
Григорий Ефимов. На том и порешили.
Исаев снова и снова нырял под винт, а Ефимов поддерживал друга, стоя на страховочном
конце. Был тревожный момент, когда снялись с места британские корабли и пошли.
Значит, конец. Но нет, не в бухту, а прочь уходят корабли противника. Похоже,
они от кого -то удирали. Так и есть, уходят от ПЛ "Макрель", которую
Михаил Лашманов смело повел навстречу противнику. Повел, несмотря на то, что
ПЛ была обнаружена и атакована аэропланом. Повел по мелководью, имея под килем
всего лишь несколько футов. И интервенты дрогнули, отошли.
"Первые витки троса с лопастей винта мне удалось снять сравнительно легко,
хотя тело сводило судорогой от холода, -вспоминал несколько десятилетий спустя
Василий Яковлевич Исаев. - Работа шла медленно еще и потому, что ее приходилось
несколько раз прерывать из-за аэроплана противника, бомбившего суда в бухте".
К вечеру Исаеву удалось почти полностью освободить винт от троса. Оставшийся
конец выдернули небольшой лебедкой для погрузки торпед.
Вот выдержка из донесения командира ПЛ Ю.В.Пуаре от 25 мая 1919 г.: "Весь
день на "Миноге" производилась работа по очистке винта, которая в
17.30 увенчалась успехом. Считаю своим приятным долгом отметить сигнальщика
Исаева, который в безумно холодной воде произвел эту поистине адскую работу
и спас ПЛ от потопления… Как только ПЛ получила возможность двигаться, я ее
сейчас же перевел к продбазе, оттуда в 21.30 пошел на 12-фтовый рейд, куда и
прибыл около 14.00 уже 23 мая".
Остается добавить, что за этот подвиг и другие заслуги перед Родиной Василий
Яковлевич Исаев в 1928 г. был награжден Почетной грамотой Президиума ВЦИК и
орденом боевого Красного Знамени.
В заключение своего рапорта Пуаре писал, что "… с неприятель в бухту не
вошел потому, что обнаружил ПЛ "Макрель" (с кораблей и аэроплана).
Отсюда ясно, что советские лодки в нашей войне могут сыграть главную роль… Нашей
флотилии нужны лодки в такой же мере, как и России нужно топливо".
Весной 1920 г. все 4 ПЛ -"Окунь", "Касатка", "Макрель" и "Минога" - уже стояли у плавучей базы в баку, против Девичьей башни: Советская власть пришла в Азербайджан. Интервенты и белогвардейцы были разбиты и выброшены за пределы Каспия. Наступили мирные дни.
Александр Николаевич Гарсоев перешел в РККФ из старого флота, не демобилизуясь, в 1918 г. Служба Гарсоева складывалась любопытно: почти на всех постах ему приходилось сто-то создавать, налаживать, поскольку ему поручали дела или новые или находившиеся в полном запустении. Гарсоев возрождал учебный отряд подводного плавания, совершенно развалившийся после двукратной эвакуации сначала из Либавы, затем из Ревеля. Тот самый отряд, который он и Зарубин в свое время закончили. В 1920 г. Гарсоева командировали на юг. Он активно участвовал в создании красных морских сил Черного и Азовского морей. В 1921 г. становится главным подводником, была на флоте такая должность. Еще через год - кафедра в Военно-мосркой академии. Он создал кафедру по новой дисциплине -тактике ПЛ. Потом организовал факультет.
В декабре 1923 г., не освобождаясь от работы в академии, Гарсоева вводят в
только что созданный научно-технический комитет председателем секции подводного
плавания. НО это не все.. Сохранив все другие посты, Гарсоев в 1925 г. работает
в Техническом управлении. Нагрузка увеличилась. Все, что поручалось ему, Гарсоев
выполнял безупречно. Начальник Военно-Морских Сил РККА Р.Муклевич вызвал к себе
Гарсоева вместе с председателем НТК Лесковым. Предупредив, что тема беседы абсолютно
секретная, а действий она потребует самых экстренных, Муклевич сказал: "Пора
начинать разработку проектов первых ПЛ. Кому поручим?" Он заметил, как
обычную бледность Гарсоева сменил лихорадочный румянец, как загорелись его глаза.
Казалось, еще мгновение, и, забыв о субординации, Гарсоев закричит от восторга
или пустится в пляс. Но, скованный рамками дисциплины, подводник терпеливо ждал,
что еще скажет начальник Военно-морских Сил РККА. "Есть ли предложения,
товарищи?" Лесков вытянулся: "Так точно. Не раз продумывали, давно
ждем такого приказа. И я, и товарищ Гарсоев полагаем, что задания на проектирование
лодок и все расчеты должны проводиться в стенках НТК небольшой группой доверенных
лиц. Лучше не сделают нигде, да и нет пока организации, способной взяться за
подобное дело". Муклевич поглядел на Гарсоева: "Состав намечен?"
-"Могу доложить" Муклевич кивнул. "На первое место полагаю бы
поставить инженера Бориса Михайловича Малинина. Инженер этот мне известен более
10 лет. Принимал у него когда-то ПЛ "Львица". Человек тонкого ума,
настоящий подводник".
Муклевич подтвердил: "Знаю его, подходит безоговорочно". -"Далее,
-продолжал Гарсоев, -следуют инженеры Ксенофонт Иванович Руберовский, Александр
Николаевич Щеглов, Николай Иванович Казанский". -"А Зарубин?"
- перебил Муклевич. -"Обязательно. Без него подобная группа не мыслится…"
Во временную конструкторскую группу при НТК вошли также профессор П.Ф.Папкович,
инженер-электрик В.И.Говорухин, инженер-механик Л.А.Белецкий, три конструктора
- К.В.Кузьмин, Ф.З.Федоров А.Кю.Шлюпкин.
"Работать в обстановке полной секретности, не терять даром ни минуты",
-напутствовал Муклевич работников НТК.
Все заняло ровно год - с 1 октября 1925 г. по 1 октября 1926 г. Трудились вечерами,
поскольку у всех были обязанности на основных местах работы. Двенадцать месяцев
у конструкторов и инженеров, приглашенных в НТК, не было ни одного свободного
вечера, ни одного праздника. Гарсоев руководил разработкой задания на проектирование,
как сказали бы сейчас, на общественных началах. Ни одного рубля ему не заплатили.
Лишь в самом конце командование поощрило участников вечерних бдений весьма скромными
суммами. Работа в НТК - это, наверное, самое главное, что сделал Гаросев для
советского подводного флота.
Вся предшествовавшая жизнь и служба готовили Александра Николаевича к такой
работе, поскольку он не только в совершенстве знал устройство ПЛ, но и блестяще
разбирался в принципах их боевого применения.
В 1930 г. Гарсоева назначили командиром дивизиона новых ПЛ. Это было логично. Он стоял у самой их колыбели, ему же доверили налаживать организацию службы на них.
25 миль на 3,5 узлах под водой
электродвигатель: 70 л. с.
минное вооружение
«Мино́га» - первая в России подводная лодка , оснащённая дизельным двигателем . Построена в - годах по проекту, разработанному в 1905 году И. Г. Бубновым и являвшемуся развитием проекта «Касатка»
История
После Русско-Японской войны Главный морской штаб принял решение о необходимости создания двух типов подводных лодок: водоизмещением 100-150 тонн для патрулирования у берега и 350-400 тонн для действий в открытом море. Главной претензией к «Касаткам» было их вооружение, состоящие только из внешних решётчатых аппаратов системы Джевецкого . И. Г. Бубнов разработал два проекта: малый получил название «Минога» , большой - «Акула» . Обе лодки считались Морским техническим комитетом (МТК) «опытными, постройка которых должна послужить к самостоятельному развитию отечественного подводного строительства». 20 сентября 1905 года проект «Миноги» был утверждён на заседании МТК, и 9 февраля 1906 года Балтийский завод получил заказ (наряд № 4 457) на строительство лодки. 6 сентября 1906 года состоялась закладка корабля. Двигатели были изготовлены только к 1908 году из-за некоторых возникших трудностей. 11 октября 1908 года «Минога» была спущена на воду, а 23 октября 1908 года впервые вышла в пробное плавание в Морской канал на одном дизеле, второй ещё не был установлен. 7 ноября 1908 года состоялось пробное погружение у причальной стенки , по результатам которого было принято решение оснастить лодку свинцовым килем для увеличения балласта. Весь следующий год ушёл на доработку лодки и испытания, включавшие торпедные стрельбы. 31 октября 1910 года МТК рекомендовал по результатам испытаний принять лодку в состав флота.
В 1918 году лодка прошла ремонт на Балтийском заводе и была отправлена на Каспий. Участвовала в Гражданской войне, входила в состав боевых подразделений в Каспийском море. 21 ноября 1925 года в связи с износом всех механизмов была сдана для разборки на металл.
Конструкция
Напишите отзыв о статье "Минога (подводная лодка)"
Примечания
Литература
- Кочетов А. А. Подводная лодка «Минога». Описание. - СПб. , 1910.
- Игнатьев Э. П.
Подводные лодки «Минога» и «Акула» // Судостроение. - Л.
, 1990. - Вып. 10
. - С. 51-54
.
- Повторно: Игнатьев Э. П. Подводные лодки «Минога» и «Акула» // Судостроение. - Л. , 1990. - Вып. 11 . - С. 63-66 .
- Тарас А. Е. Подводные лодки Великой войны 1914-1918. - Мн. : Харвест, 2003. - 336 с. - ISBN 985-13-0976-1 .
- Авария подводной лодки «Минога» // Кронштадтский вестник. - Кронштадт, 1913. - Вып. 74, 2 (15) апреля .
Ссылки
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Минога (подводная лодка)
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu"il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
20 сентября 2018 года в Санкт-Петербурге на воду была торжественно спущена новая дизель-электрическая подводная лодка проекта 677 «Кронштадт». За сто лет до этого – 11 октября 1908 года в Петербурге спускали на воду первую не только в России, но и в мире дизель-электрическую подводную лодку – это была субмарина проекта «Минога». Эта лодка, оснащенная дизельным двигателем, стала прародительницей всех дизель-электрических субмарин отечественного флота.
Дизель-электрическая подводная лодка (ДЭПЛ) – это субмарина, оснащенная дизельным двигателем для надводного хода и электромотором, предназначенным для движения под водой. Первые подобные лодки были созданы в самом начале XX века, когда промышленность смогла представить сравнительно совершенные дизельные двигатели, которые быстро вытеснили из области подводного судостроения керосиновые и бензиновые моторы, а также паровые установки, которые применялись конструкторами ранее.
Переход к двойной схеме двигателей позволил подводным лодкам достичь высокого уровня автономности плавания (во время Первой мировой войны автономность лодок уже измерялась тысячами миль) и существенного времени хода под водой (не менее 10 часов экономическим ходом). Немаловажным было и то, что исчезала опасность взрыва паровых котлов или бензиновых паров, что превращало подводные лодки в действительно грозную боевую силу и стало причиной развития данного вида вооружений и их широкого применения. На протяжении с 1910 по 1955 годы все существующие подводные лодки (за некоторым редким исключением) строились именно по дизель-электрической схеме.
Российская подводная лодка «Минога»
Первая дизель-электрическая подводная лодка «Минога»
Опыт применения подлодок в Русско-японской войне продемонстрировал, что субмарины небольшого водоизмещения могут использоваться лишь в прибрежных районах. Поэтому Главный морской штаб пришел к выводу о том, что в составе российского флота необходимо иметь подводные лодки двух типов – прибрежные, водоизмещением до 100-150 тонн и крейсерские, предназначенные для действия в открытом море и имеющие водоизмещение около 350-400 тонн.
Уже в 1905 году русский корабельный инженер и механик Иван Григорьевич Бубнов разработал два проекта подлодок, водоизмещением 117 и 400 тонн. Субмарины, построенные по этим проектам, получили в будущем названия Минога (малая лодка) и Акула (большая лодка). Обе подлодки Морской технический комитет (МТК) отнес к «опытным». Их постройка должна была послужить самостоятельному развитию российского подводного судостроительства.
Закладка подводной лодки «Минога» на стапеле Балтийского завода состоялась 6 сентября 1906 года. Постройка субмарины велась при непосредственном руководстве работами Бубновым. В подводного кораблестроения данная лодка навсегда вошла как первая в мире подлодка с дизельной силовой установкой. Два дизельных двигателя для субмарины были построены в Петербурге на заводе Нобеля (сегодня это завод «Русский Дизель»), на котором к тому моменту уже был накоплен достаточно большой опыт постройки таких двигателей. В то же время при постройке дизелей для лодки завод встретился с большим количеством непредвиденных трудностей. Особенно при изготовлении реверсивного устройства, которое впервые было создано в нашей стране для двигателей данного типа.
Непредвиденные трудности, возникшие на заводе Нобеля, задержали готовность дизелей, первый из них был сдан только в июле 1908 года, а второй – в октябре того же года. Также к задержке строительства субмарины привела и неготовность главного электродвигателя, за сборку которого отвечал завод «Вольта» в Ревеле (сегодня Таллин). В довершение ко всему, в ночь на 21 марта 1908 года при пожаре была целиком уничтожена уже собранная и принятая аккумуляторная батарея, произведенная заводом «Травайль Электрик де Мэто» в Париже.
Спуск новой подводной лодки на воду состоялся 11 октября 1908 года. 23 октября 1908 года «Минога» впервые вышла в Морской канал, правда, всего под одним дизелем и электромотором, второй дизельный двигатель на лодке на тот момент еще не установили. 7 ноября того же года субмарина первый раз погружалась в Неву у причальной стенки Балтийского завода. По результатам экспериментального погружения было принято решение об оснащении подлодки свинцовым килем для увеличения балласта. Весь следующий год ушел на проведение работ по доработке лодки и ее испытания, в том числе выполнение торпедных стрельб. Рекомендации от МТК о приемке подводной лодки «Минога» в состав флота были получены 31 октября 1910 года.
Подводная лодка «Минога» была дальнейшим развитием субмарин русского типа «Касатка», для которых характерным было расположение цистерн главного балласта в легких оконечностях, вне прочного корпуса лодки. Балластная система «Миноги» отличалась от предшественниц: помимо двух цистерн главного балласта в оконечностях лодки имелись также палубные цистерны – кормовая и носовая, находящиеся рядом с рубкой. Цистерны главного балласта заполнялись при помощи специальных центробежных помп, а палубные заполнялись самотеком. При незаполненных палубных цистернах лодка могла ходить в позиционном положении (на поверхности оставалась только рубка) при волнении моря до 3-4 баллов. Ко всем балластным цистернам лодки был подведен воздух высокого давления, с помощью которого можно было продуть водяной балласт из цистерн на любой глубине.
Прочная средняя часть корпуса подводной лодки «Минога» была образована из кольцевых шпангоутов углового сечения 90х60х8 мм, расположенных один от другого на расстоянии 33 см и образующих геометрически правильное тело с уменьшением диаметра от середины к оконечностям лодки. Толщина обшивки корпуса достигала 8 мм. От концевых цистерн средняя часть корпуса подводной лодки отделяется сферическими прочными переборками толщиной 8 мм. Сверху на корпусе лодки была приклепана прочная рубка, имеющая овальную форму и изготовленная из маломагнитной стали. Прочный корпус лодки был рассчитан на рабочую глубину погружения – около 30 метров, предельную – до 50 метров.
В носовой оконечности однокорпусной субмарины были расположены два 450-мм трубчатых торпедных аппарата, подобные аппараты на русской подводной лодке применялись впервые (на субмаринах типа «Дельфин» и «Касатка» использовались решетчатые поворотные торпедные аппараты системы Джевецкого). Стрельба залпом из двух торпедных аппаратов была невозможна. В носовой части прочного корпуса «Миноги» находилась аккумуляторная батарея, которая состояла из двух групп по 33 элемента в каждой. Между группами элементов аккумуляторной батареи располагался проход, предназначенный для обслуживания аккумуляторов. Под полом прохода находилось 6 воздухохранителей запаса воздуха высокого давлений, а также один воздухохранитель для стрельбы 450-мм торпедами.
В носовом отделении лодки находился также якорный электродвигатель с приводом, выведенным на верхнюю палубу. На правом борту «Миноги» был расположен злектрокомпрессор для пополнения запаса сжатого воздуха. На левом борту находился электронасос. Также в носовой части субмарины был расположен торпедопогрузочный люк с прочной крышкой, которая закрывалась изнутри лодки. Через данный люк на борт лодки можно было грузить не только торпеды, но и аккумуляторные батареи, различное оборудование и предметы снабжения.
Аккумуляторная батарея закрывалась настилом, который одновременно служил полом помещения. На бортах подлодки над аккумуляторами располагались ящики для вещей команды, причем их можно было поднимать на петлях, чтобы получить доступ к аккумуляторам. В опущенном положении данные ящики образовали вдоль бортов лодки ровную площадку, которая могла использоваться для отдыха членами экипажа свободными от вахты.
В центральном посту лодки под рубкой по бортам были выгорожены две небольших каюты для командира и его помощника. Кормовыми перегородками этих кают служили стенки топливных цистерн, расположенных по бортам лодки. Экипаж субмарины состоял из 18 человек, в том числе двух офицеров. В центральном посту находились вентиляторы судовой вентиляции – вытяжной и вдувной, а также батарейной, предназначенной для вентилирования аккумуляторной ямы.
В рубке лодки имелось пять иллюминаторов, которые позволяли визуально наблюдать за окружающей обстановкой. Здесь же в верхней части был размещен прочный колпак с четырьмя иллюминаторами, его крышка служила входным люком на подлодку. Для наблюдения за местностью в подводном положении в рубке были установлены два оптических прибора – перископ и клептоскоп. Клептоскоп отличался от перископа тем, что при вращении его окуляра наблюдатель оставался на месте, не меняя своего положения относительно горизонта. В условиях крайней стесненности небольшой рубки это было достаточно важно.
«Минога» в порту Либавы
Для управления субмариной в горизонтальной плоскости использовался обычный вертикальный руль с валиковым приводом и штурвалами, один из которых располагался на верхнем мостике и предназначался для управления «Миногой» в надводном положении, а второй был установлен в рубке для управления лодкой при подводном ходе. Управление подлодкой в вертикальной плоскости производилось при помощи двух пар горизонтальных рулей, расположенных на носу и корме лодки.
На «Миноге» два дизельных двигателя мощностью по 120 л. с. каждый были установлены в одну линию, они работали на один гребной винт. Двигатели соединялись между собой с помощью разобщительной фрикционной муфты. Точно такой же муфтой кормовой дизельный двигатель соединялся с гребным электродвигателем, а тот, в свою очередь, соединялся с гребным валом с помощью кулачковой муфты. Использованная схема силовой установки предполагала, что на гребной винт лодки могли работать: один электродвигатель мощностью 70 л.с., один кормовой дизельный двигатель мощностью 120 л.с. или оба дизельных двигателя мощностью 240 л.с. Возможность подачи трех разных мощностей на один общий гребной винт потребовала от конструктора устройства на лодке гребного винта с регулируемым шагом. Привод изменения шага винта был расположен внутри пустотелого гребного вала внутри подводной лодки, где находилось винтовое устройство для поворота лопастей гребного винта. Эксплуатация подводной лодки продемонстрировала, что данный привод ослабевал от сотрясений и вибраций, особенно при плавании в штормовую погоду; происходило уменьшение шага винта, что создавало для команды много трудностей и неудобств при необходимости поддержания постоянной скорости хода субмарины.
23 марта 1913 года, совершая пробное погружение после зимней стоянки, «Минога» чуть не погибла вместе с экипажем возле Либавы. Возле либавского маяка с лодки передали конвоирующему портовому катеру, что собираются погрузиться. Передав сигнал, боцман свернул семафорные флажки в трубочку и засунул их под настил мостика рубки. Сделал он это крайне неудачно, флажки попали в клапан шахты судовой вентиляции, который в тот момент был открыт. При подготовке субмарины к погружению закрывавший клапан старшина Минаев не обратил внимания на то, что клапан не закрылся, так как этому мешали семафорные флажки. Возможно, он просто не обратил внимания на то, что вентиляционный клапан работал туго и не закрылся до конца, списав это на особенность подлодки.
В результате при погружении «Минога» начала набирать воду через полуоткрытый клапан вентиляции. Вода поступала в машинное отделение, а лодка получила отрицательную плавучесть и затонула на глубине примерно 11 метров. При этом с лодки выпустили аварийный буй, который заметили на катере, что и поспособствовало началу спасательной операции. На место прибыл мощный 100-тонный портовый кран, миноносцы, буксир с водолазами, офицеры и матросы – слушатели Учебного отряда подводного плавания. В результате через 10 часов после затопления удалось поднять корму лодки на поверхность и через кормовой люк провести эвакуацию экипажа. Все подводники находились в полуобморочном состоянии, так как надышались парами хлора и кислоты из залитых водой аккумуляторных батарей. Весь экипаж был госпитализирован в больницу с отравлением, но погибших не было.
В годы Первой мировой войны полностью отремонтированная к тому времени лодка принимала активное участие в боевых действиях. В 1915 году при очередном ремонте ее вооружение было дополнено 37-мм пушкой, которую установили на корме лодки. Всего «Минога» совершила 14 боевых походов, однако результатов не достигла. При этом саму лодку несколько раз атаковали корабли противника. К примеру, летом 1915 года подлодка, благодаря грамотным действиям машинного старшины Г. М. Трусова, смогла спастись от тарана. За это он 29 октября 1915 года был награжден Георгиевским крестом 4-й степени.
Осенью 1917 года «Минога» вместе с четырьмя подводными лодками типа «Касатка» прибыла в Петроград для прохождения капитального ремонта. Здесь лодку застали революционные события, ремонт был отложен на неопределенный срок. Все лодки были в январе 1918 года сданы для хранения в порт. О них вспомнили только летом 1918 года, когда советскому правительству потребовалось усилить Каспийскую военную флотилию из-за действий интервентов. Лодки отремонтировали и железнодорожным транспортом перебросили в Саратов, откуда они своим ходом дошли до Астрахани. В мае 1919 года возле форта Александровский «Минога» участвовала в бою с английскими кораблями.
После окончания боевых действий на Каспии, лодка некоторое время находилась на хранении в порту Астрахани, пока 25 ноября 1925 года не было принято решение об ее отправке на слом в связи износом всех механизмов. После 16 лет службы первая российская дизель-электрическая лодка была разобрана на металлолом. Многолетняя эксплуатация подводной лодки «Минога» подтвердила правильность конструктивных решений, предложенных Бубновым, часть из них (устройство системы погружения, общая компоновка) нашли в будущем развитие при проектировании и постройке малых подводных лодок уже в советском флоте.
Тактико-технические характеристики подлодки «Минога»:
Водоизмещение – 123 тонны (надводное), 152 тонны (подводное).
Длина – 32,6 м.
Ширина – 2,75 м.
Осадка средняя – 2,75 м.
Силовая установка – два дизельных двигателя по 120 л.с. и электродвигатель – 70 л.с.
Скорость хода – 11 узлов (надводная), 5 узлов (подводная).
Дальность плавания – 900 миль в надводном положении (8 узлов), 25 миль – в подводном.
Рабочая глубина погружения – 30 м.
Предельная глубина погружения – до 50 м.
Вооружение – 37-мм пушка (с 1915 года) и два 450-мм носовых торпедных аппарата.
Экипаж – 18 человек.
Источники информации:
http://deepstorm.ru/DeepStorm.files/under_1917/minoga/list.htm
https://vpk-news.ru/articles/45496
https://www.korvet2.ru/podvodnaya-lodka-minoga.html
Материалы из открытых источников
Использование подводных лодок во время Русско-японской войны 1904-1905 годов дало первый практический боевой опыт, и выявило как положительные, так и отрицательные качества подлодок типа "Касатка". Одним из основных недостатков подводных лодок данного типа было наличие только торпедных аппаратов системы Джевецкого. Кроме многих положительных качеств, они обладали и серьезными недостатками – трудность точного прицеливания во время подводного хода, невозможность регулировки и осмотра торпед, которые находятся в аппаратах. В противоположность им трубчатые торпедные аппараты, установленные на подводных лодках типа "Осётр" и "Сом", обеспечивали лучшую сохранность торпед. При этом внутренние торпедные аппараты в подводном положении можно было перезаряжать, что давало возможность иметь по запасному комплекту.
Необходимость использования трубчатых внутренних торпедных аппаратов была обоснована в докладной записке, поданной в ГМШ 30 мая 1905 года, контр-адмиралом, заведующим подводным плаванием Щенсновичем Эдуардом Николаевичем. В частности, он обратил внимание МГШ на успешную постройку Балтийским заводом подводных лодок типа "Касатка" и создание 400-сильных работоспособных двигателей для надводного хода. Считая необходимым и дальше развивать отечественное подводное кораблестроение, Щенснович предложил "безотлагательно заказать Балтийскому заводу подлодки, имеющие внутренние торпедные аппараты".
Содержание докладной записки Щенсновича Э.Н. совпало с планами Морского министерства, так как МТК 3 мая 1905 года рассмотрел проект подводной лодки водоизмещением 380 тонн, составленный корабельным инженером Бубновым И.Г. и капитаном второго ранга Беклемишевым М.Н. Проектанты избрали путь дальнейшего развития подводных лодок типа "Касатка". Скорость подводного хода увеличивалась на 4 узла (до 18), дальность хода в надводном положении – 5 тыс. миль, в подводном положении – 32 мили (против 24). Проект предусматривал установку в носовой части трубчатого торпедного аппарата и в вырезах надстройки – 6 торпедных аппаратов системы Джевецкого. Члены МТК, при подробном рассмотрении проекта, высказали пожелание перенести трубчатый аппарат в верхнюю часть надстройки для предохранения от повреждений при касании подводной лодки о грунт. Совещание МТК проект одобрило, указав, что "постройка такой подводной лодки… в России собственными средствами является желательной для самостоятельного развития, постройки и совершенствования средств подводного плавания". Балтийский судостроительный и механический завод предлагался в качестве строителя, а завод "Л.Нобель" – как изготовитель двигателей надводного хода. На основании положительного отзыва МТК вице-адмирал, управляющий Морским министерством, Авелан Ф.К. 4 мая 1905 года распорядился внести в общую программу судостроения исполнение проекта.
Бубнов И.Г. 25 сентября направил докладную записку на имя главного инспектора кораблестроения. В ней он указывал на повышенную взрывоопасность бензиновых двигателей. Два 600-сильных бензиновых двигателя предлагалось заменить двумя дизелями мощностью 600 и 300 л.с., работающих на один вал последовательно. Для сохранения проектной скорости Бубнов И.Г. предлагал уменьшить ширину подлодки на 305 мм и отказаться от использования дерева в обшивке корпуса. Кроме того, конструктор предлагал использовать вместо одного трубчатого и 6 торпедных аппаратов Джевецкого четыре трубчатых аппарата с четырьмя запасными торпедами.
Внесенные изменения МТК одобрил, одновременно был рассмотрен и утвержден представленный Бубновым И.Г. проект малой подводной лодки водоизмещением 117 тонн, вооруженной двумя трубчатыми носовыми аппаратами. Основой для разработки данного проекта послужили выводы комиссии МГШ о необходимости иметь в составе флота подводные лодки двух типов – прибрежные, водоизмещением около 100 тонн, и крейсерские, водоизмещением 350-400 тонн. Совещание МТК проект малой подлодки и изменения, внесенные в документацию подводной лодки, водоизмещением 360 тонн, одобрило. Постройка подлодки была поручена Балтийскому заводу, а общее наблюдение было возложено на корабельного инженера Бубнова И.Г. Отдел сооружений ГУКиСа, на основании последовавшей после этого резолюции Морского министра Бирилева А.А., 9 февраля 1906 года выдал Балтийскому заводу наряд №4457 на постройку 2-х подлодок водоизмещением 360 и 117 тонн. Срок выполнения работ – 20 месяцев.
Заказ Балтийскому заводу с самого начала был недостаточно финансирован (всего 200 000 рублей), что дало возможность только начать переговоры с контрагентами и развернуть подготовительные работы. Заводские специалисты летом 1906 года вели переговоры с компанией "МАН" (Аугсбург, Германия), которая занималась в то время постройкой дизелей мощностью 300 л.с. для французских подводных лодок. Петербургский завод "Л.Нобель" также брался за создание таких двигателей, но это представлялось весьма сомнительным ввиду отсутствия опыта. Бубнов И.Г. 19 августа представил докладную записку в МТК, в которой предлагал изменить энергетическую установку для подводного хода. С учетом того, что предполагавшийся 600-сильный дизель в габарит прочного корпуса не входил и имел ряд недостатков, Бубнов предлагал использовать три дизеля мощностью 300 л.с., каждый из которых будет работать на отдельный вал.
Столь необычный проект на заседаниях МТК рассматривался трижды – 21 августа, 22 сентября и 13 октября. Члены комитета на первом заседании предложили приостановить постройку и заказать 1 дизель для проведения всесторонних испытаний. Все это вступление подлодок в строй отодвигало на неопределенное время, именно поэтому начальник Балтийского завода Вешкурцев П.Ф. взял на себя ответственность за постройку подводных лодок водоизмещением 117 и 360 тонн. На последнем заседании МТК предложение Вешкурцева было принято. Завод в октябре представил МТК тех. условия, утвержденные 7 декабря. Эта дата и должна считаться началом постройки подводных лодок.
Завод "Л.Нобель" в январе 1907 года получил заказ на изготовление трех 300-сильных и двух 120-сильных двигателей, а завод "Вольта" в Ревеле - на гребные электродвигатели. При этом срок поставки дизелей – 15 месяцев с момента получения заказа. Французская компания "Мэто" должна была поставить аккумуляторные батареи (срок 11 месяцев). Корпусные работы шли довольно быстро, особенно на малой подводной лодке, официально заложенной 6 февраля 1906 года.
14 июня 1907 года малая и большая подлодки балтийского завода были зачислены в списки флота как "Минога" и "Акула".
Спуск первой из них, намеченный на весну 1908 года, пришлось отложить, поскольку завод "Л.Нобель" поставку двигателей надводного хода задержал. Много времени ушло на изготовление реверсивного устройства, разработанного инженером Хагелиным К.В. В связи с этим первый из дизелей был предъявлен лишь в июле, а второй - в октябре 1908 года. Завод "Вольта" в контрактные сроки также не уложился. Все работы осложнил и пожар, произошедший 21 марта на балтийском заводке и уничтоживший новые аккумуляторные батареи. Это послужило причиной вторичного заказа компании "Мэто". Подлодку "Минога" 11 октября спустили на воду с одним дизельным двигателем, через 15 дней были начаты испытания, которые пришлось прекратить в связи со сплошным льдом. 7 ноября были проведены лишь швартовые испытания. В апреле 1909 года подлодку "Минога" подняли на стенку для установки свинцового киля, поскольку большое количество трубопроводов в трюме разместить внутри корпуса дополнительный балласт не позволяло.
В начале июня был установлен второй дизель, аккумуляторная батарея и опробованы все механизмы. 7 июня подводная лодка "Минога" под командованием лейтенанта Бровцына А.В. начала в Морском канале пробеги под дизелями, а позднее перешла для сдаточных испытаний (15-18 октября) в Бьоркэ-Зунд. Приемочная комиссия заключила, что подлодка подлежит приему в казну, даже несмотря на снижение подводной и надводной скоростей по сравнению с контрактными (0,75 и 1 узел соответственно). Также, комиссия предложила усилить вооружение субмарины двумя торпедными аппаратами Джевецкого. Однако данное предложение осталось на бумаге в связи с опасениями ухудшения остойчивости подлодки.
Подводная лодка "Минога" (водоизмещение 123/152 тонны, запас плавучести 24%) является дальнейшим развитием подводных лодок типа "Касатка" с характерным размещением главного балласта вне прочного корпуса в легких оконечностях. Прочный корпус, рассчитанный на 45 метровое погружение, набирали по поперечной системе. Концентрические шпангоуты с 18 по 90 изготавливались из уголковой стали 90х60х8 миллиметров со шпацией 305 миллиметров, обшивка - 8 мм, ограничивавшие прочный корпус с носа до кормы. К прочному корпусу в средней части приклепывалась овальная прочная рубка (толщина стенки 8 миллиметров), обшивка легких оконечностей (с 0 по 18 и с 90 по 108 шпангоуты) составляла вдвое меньшую толщину.
На всем протяжении верхней части корпуса, для улучшения мореходных качеств, сбиралась водонепроницаемая легкая надстройка (обшивка толщиной 3 миллиметра). Система погружения "Миноги" состояла из двух цистерн (каждая 9 тонн) главного балласта в оконечностях, которые были рассчитаны на 6-метровую глубину погружения. Концевые цистерны в корме и носу заполнялись двумя центробежными реверсивными помпами системы "Мажино" (диаметр клапанов 120 миллиметров, производительность, зависящая от глубины погружения, составляла от 45 до 200 м3 в час). Внутри концевых цистерн размещались кормовая и носовая дифферентные цистерны (емкость каждой 0,75 тонны), рассчитанные на предельную глубину. Для их заполнения применялись 76-миллиметровые клапаны. Внутри прочного корпуса (шпангоуты 48-59) располагались 2 средние цистерны (емкость каждой 2 тонны), заполнявшиеся через отдельные 152-миллиметровые кингстоны, приводы которых находились в боевой рубке. В надстройке в носу и корме (шпангоуты 23-49 и 57-74) находилось две палубные цистерны по 4 тонны, рассчитанные на давление 0,5 атмосфер и заполнявшиеся во время погружения через шпигаты самотеком. Дифферентные и средние цистерны продувались воздухом под высоким давлением (приблизительно 3 атмосферы) на предельной глубине. Вода из этих цистерн откачивалась через специальный трубопровод центробежными помпами. Остаточная плавучесть регулировалась при помощи двух маленьких цистерн, суммарной емкостью около 15 литров, находившихся в кормовой части боевой рубки. Заполнение осуществлялось ручной помпой.
В целом балластная система подводной лодки "Минога" отличалась надежностью и простотой. Важным нововведением было наличие палубных цистерн, при закрытых вентиляционных клапанах которых (после заполнения кормовой и носовой) подлодка переходила в позиционное положение, в котором на поверхности оставалась лишь рубка.
Средняя носовая цистерна при погружении заполнялась полностью, кормовая - частично, что давало возможность регулировать остаточную плавучесть. По существу, кормовая цистерна выполняла роль уравнительной. Продувание средних цистерн при помощи сжатого воздуха высокого давления позволяло подводной лодке быстро всплыть при аварийной ситуации.
Казенные части торпедных аппаратов, компрессор, носовая центробежная помпа и электродвигатель для подводного якоря находились в верхней части носового отделения (шпангоуты 18-48). В нижней части размещалась аккумуляторная батарея системы "Мэто" состоящая из 66 элементов, располагавшаяся побортно двумя группами с проходом посредине. При этом настил батареи служил полом. Над аккумуляторами по бортам крепились металлические рундуки. Их крышки предназначались для отдыха команды. В трюме носового отделения размещалось 7 воздухохранителей, торпедные стрельбы производилась посредством одного из них. С правого борта (шпангоут 48) крепилась цистерна пресной воды емкостью 400 литров. Между шпангоутами 48 и 54 имелись выгородки для офицерских помещений, которые от прохода отгораживались матерчатыми шторами. Здесь располагались койки командира и помощника, электромотор перископа и вентиляторы. Кормовыми переборками "кают" служили стенки топливных цистерн а носовыми - легкие переборки (шпангоут 48). Между шпангоутами 54 и 58 размещались топливные цистерны, склепанные из стали толщиной 7 миллиметров, с проходом посредине.
Между 58-м шпангоутом и сферической переборкой располагалось машинное отделение, в котором находилось два трехцилиндровых четырехтактных дизеля (ход поршня 270 мм, диаметр цилиндра 300 мм), суммарная мощность при 400 об/мин – 240 л.с. В надводном положении двигатели позволяли развивать скорость до 10 узлов и обеспечивали дальность плавания до 1000 миль 8-узловым экономическим ходом. Под водой подлодка двигалась под гребным 70-сильным электромотором со скоростью 4,5-5 узлов. Емкости аккумуляторов хватало для прохождения 90 миль. Электромотор и дизели, установленные в диаметральной плоскости, между собой могли соединяться фрикционными муфтами Леблана. На зарядку батареи работал кормовой двигатель. Под фундаментами дизелей размещалось 6 топливных цистерн, емкость которых составляла 5,7 тонн, откуда соляр подавался в расходные цистерны ручным насосом, а оттуда поступал самотеком.
Наличие на подводной лодке "Минога" на одном гребном валу разнородных двигателей, а также малые возможности изменения частоты вращения дизельных двигателей обусловили применение (впервые в мировой практике) ВРШ, шаг лопастей устанавливался только без нагрузки в зависимости от режима работы. В результате этого данное техническое новшество практически не использовали. В машинном отделении кроме перечисленного находились компрессор, центробежная помпа кормовой балластной цистерны и 5 воздухохранителей. Один из воздухохранителей (емкость 100 литров) использовался для запуска дизелей.
Подводная лодка управлялась вертикальным рулем площадью 2 м2, а также двумя парами горизонтальных рулей - кормовыми и носовыми (площади 2 и 3,75 м2 соответственно), посты последних находились в кормовых и носовом отделениях, что затрудняло управление. Центральный пост отсутствовал как таковой, а штурвал вертикального руля располагался в боевой рубке. Такой же штурвал был установлен на крыше рубки для управления в надводном положении. Визуальное наблюдение за внешней обстановкой велось через пять иллюминаторов в рубке. Здесь же в верхней части был выполнен прочный колпак с четырьмя иллюминаторами, его крышка также служила входным люком. Еще два люка находившихся в корме и носу использовались для погрузки запчастей, торпед и аккумуляторов. В подводном положении наблюдение велось при помощи клептоскопа и перископа зарубежных конструкций, причем первый имел следующее отличие: во время вращения объектива наблюдатель оставался на месте, а в условиях крайней стесненности это было очень важно.
Вооружение подводной лодки "Минога" – два ВТТА завода "Г.А.Лесснера" и две торпеды R34 обр. 1904 года калибра 450 миллиметров. В связи с отсутствием торпедозаместительной цистерны стрельба залпом была невозможна. В снабжение входили грибовидный подводный якорь массой 50 кг и надводный якорь массой 150 кг. Экипаж подводной лодки насчитывал 22 человека, двое из которых - офицеры.
Базировавшаяся на Либаву подводная лодка "Минога" начала боевую подготовку, осуществляла самостоятельные выходы, принимала участие в ежегодных маневрах флота. 23 марта 1913 года во время учебного погружения произошло непредвиденное – в прочный корпус через шахту корабельной вентиляции, из-за попадания постороннего предмета ее клапан оказался закрыт не полностью, начала поступать вода. Подлодка, потеряв плавучесть, затонула на глубине 30 метров, но благодаря грамотным действиям лейтенанта Гарсоева А.Н., командира подводной лодки, штилевой погоде, а также своевременно оказанной помощи, жертв удалось избежать. При помощи специалистов Либавского военного порта подводная лодка была поднята и отремонтирована. Практический урок, извлеченный из данного происшествия, сослужил отличную службу – на всех последующих подлодках российского флота клапаны вентиляции теперь делались открывающимися только внутрь корпуса.
Во время Первой мировой войны подлодка "Минога" входила в состав первого дивизиона Бригады Балтийского флота. "Миногу" активно использовали для несения дозоров в районе Моонзундского архипелага на Центральной минно-артиллерийской позиции.
Его называли Барсоев
Когда-то в детстве Гарсоев мечтал стать артиллеристом. Дом в Тифлисе находился около артполка. Александр рано привык коням, высекавшим из мостовой искры, и пению трубы. Ему нравились маленькие, как игрушечные, горные пушчонки, с которыми солдаты на плацу лихо управлялись. Однако увлечение артиллерией у него исчезло так же быстро, как и появилось. Уехав в Москву учиться, он надолго простился с Тифлисом. Потом пришло море. Гарсоев к 23-м годам окончил Московский университет, физико-математический факультет, математическое отделение. Отец хотел чтобы его сын стал ученым. В тоже время Александр считал дни, когда он получит диплом и сможет подать прошение о зачислении на флот юнкером.
6 августа 1904 года Гарсоев доложился дежурному офицеру столичного Восемнадцатого флотского экипажа. Лето было холодным и дождливым. Толстые, словно крепостные, стены огромных казарм были покрыты плесенью…
За 16 месяцев в экипаже Гарсоев смог осилить полный курс Морского корпуса. Сдав экзамены и получив чин мичмана, он был назначен на миноносец. Вначале был № 217, позднее "Внимательный", "Видный", "Финн". Хлебнув вдоволь миноносной жизни, вдруг перевод на линкор "Андрей Первозванный". Потом быстрый перевод на крейсер "Диана". Но Гарсоев хотел в подводное плавание. 19 октября 1910 года ему, наконец, удается добиться направления в учебный отряд подводного плавания. После с подлодкой "Минога" он понял – ему не жить без флота. Тогда он мог послать ко всем чертям и лодки, и флот. Мог, однако, этого не сделал.
Лодки… Он не смог бы растолковать, почему они настолько вошли в его жизнь. Ведь люди служат на крейсерах, броненосцах, на худой конец имеются миноносцы. Ведь служат люди, и сам он служил. Ему не раз предлагали перейти в штаб. Во время войны Гарсоев чуть было не попал в штаб навсегда. Как так получилось - непонятно, однако канцелярская неразбериха привела боевого командира лодки в Ревель на сухопутную должность. С великим трудом его к себе перетащили оперативники Главного морского штаба. Однако "неблагодарный" Гарсоев продолжал подавать рапорт за рапортом. Положение и должность офицера высокого штаба его не устраивали. Ему хотелось на подводные лодки.
Начальник Гарсоева – Игнатьев Н.И. (спустя год после Октябрьской революции они вновь встретились в Научно-исследовательском комитете, где Игнатьев стал главой) командиру соединения подводных лодок Балтики Подгурскому Н.К.: "Многоуважаемый и дорогой Николай Константинович! Как тебе известно, в моем отделении по подводному плаванию есть старший лейтенант Гарсоев. Этот офицер очень хочет командовать лодкой и постоянно пристает ко мне с переводом. Конечно, остаться без специалиста по подводному плаванию меня не устраивает, однако что же делать… Но если у тебя много кандидатов и без Гарсоева, или ты вообще имеешь что-либо против данного офицера, я не буду очень плакать, поскольку без него мне будет тяжело. С другой стороны обидно не использовать такого офицера в военное время…. Твой Игнатьев.
Гарсоеву сразу дали подлодку "Львица" – новейшую для того времени подводную лодку типа "Барс". О переписке между Игнатьевым и Подгурским он не знал.
Да, выбравшись из "Миноги" – стального гроба – он мог бросить подводное плавание, не боясь обвинений в трусости. Мог, однако, не бросил. Тем более, Гарсоев винил во многом только себя. Как же это было?
Гарсоев, окончив учебный отряд подводного плавания, был назначен помощником командира подводной лодки "Акула". Находясь в отряде, но изучал "Миногу", "Белугу", "Сига", "Почтового". Во время обучения слушатели переходили с одной лодки на другую. Одни и те же вопросы и занятия, однако, лодки все разные. Казалось Гарсоев на подлодке "Почтовый" может с завязанными глазами разобраться в тонкостях двигателя и хитросплетении магистралей. Если по справедливости – лодочка была жутковатой. Ее конструктор Джевецкий С.К. впервые предпринял попытку реализовать идею единого двигателя для надводного и подводного хода. Все получилось довольно сложно, условия обитаемости – на пределе, что-то ломалось едва ли не во время каждого выхода. Никто не горевал, когда в связи с полной непригодностью подводная лодка "Почтовый" была сдана в порт, иными словами – на слом.
В 1913 году Гарсоев принял подводную лодку "Минога" – новую, третью по счету подлодку Бубнова И.Г., первую в мире субмарину с дизель-электрической энергоустановкой. С приходом нового командира команда на "Миноге" почти вся сменилась. В основном моряки были с подлодки "Почтовый" – сверхсрочнослужащие, семейные, степенные. С устройством подлодки "Минога" знакомились поверхностно, считая, что после "Почтового" не страшен сам черт.
23 марта 1913 года в 14:00 Гарсоев впервые повел подлодку "Миногу" в море. Сразу началась "карусель". Отрабатывая от стенки задним ходом, Гарсоев, еще не зная инерции подлодки, ударил ее кормой о стоявшую у противоположной стенки ковша баржу. Двуглавый орёл, сверкавший на ахтерштевне субмарины позолотой, разлетелся вдребезги. Обеспечивал, или как говорили в то время, конвоировал подлодку портовый катер "Либава". Гарсоевым был отправлен на нем рулевой подводной лодки "Минога" Гурьев: матрос знал, как при аварийной ситуации обращаться с телефоном на спасательном буйке. Заработали насосы, заполняя цистерны. Сначала лодка плавно начала погружаться, однако провалилась и, ударившись, легла на дно.
Гарсоев знал: здесь глубина составляет 33 фута, однако машинально взглянул на прибор. Стрелка подтвердила: лодка находится на глубине 33. Из машины поступил доклад: "Между дизелями на площадке вода". Тут он допустил ошибку. Гарсоев продул не все цистерны одновременно, а по одной… Безрезультатно. Перешел в машину и понял что опоздал. Откуда-то из трюма била мощная струя. Уровень воды быстро увеличивался. Вероятно, клапан шахты судовой вентиляции не закрылся. Труба вроде выходит в трюм, а на мостике клапан. Чертыхнулся про себя, так как не был уверен, что именно так обстоит дело. Просмотрел чертежи бегло, понадеялся на память – поскольку изучал "Миногу" слушателем отряда совсем недавно. Как бы сейчас это не обошлось дорогой ценой… Гарсоев ловил взгляды матросов. Размышлял. Приказал отдать спасательный буек. -"Разрешите доложить, Ваше благородие? - Перед Гарсоевым появился Иван Манаев, унтер-офицер второй статьи. - Как начали готовить лодку к погружению, я почувствовал, что как-то не так идет левый клапан судовой вентиляции, вроде бы не закрывается до конца". - "Так почему же ты не доложил?" - "Подумал, что на "Миноге" иначе все, чем на "Почтовом". - "Вот через кого погибнем", - вскрикнул кто-то. - "Спокойно, братцы, мы пока не утонули", - отозвался Гарсоев, однако не ощутил твердой уверенности. Сейчас как бы взглянув на себя со стороны, удивился своему легкомыслию. Как он отважился идти с командой, которая практически не знала лодки? О себе он пытался не думать, отложив на потом расправу с собой. Но вот будет ли это "потом"? Взяв телефонную трубку начал вызывать Гурьева. В ответ молчание. Где же Гурьев? Что происходит на поверхности?
Экипаж "Миноги" предпринял попытку одолеть вливавшийся в лодку поток. Кто-то поднял настил и, посмотрев в трюм, определил, откуда поступает вода. Подтвердилось – вода хлещет из нижнего конца трубы вентиляции. Разрубили трубу выше настила и хотели ее заглушить. Гарсоев, сняв китель, приказал забить его как "чоп". Мало. Сдернул зеленое сукно со стола в своей каюте, сорвал у койки занавески, приказал принести из офицерского помещения занавеси. В дело пошли подушки, распоротые матрацы и комплект кормовых флагов… Из командирской каюты даже принесли разорванный на полосы коврик и забили его. Все напрасно. Воду укротить не удавалось. Возможно, на какое-то время струя ослабевала, но затем "чоп" вылетал. Маслянистая холодная вода поднялась выше главного электродвигателя.
"Что же произошло потом?" - вспоминал Гарсоев, ощущая могильный холод затонувшей подлодки. Командир принял правильное решение, приказав всем перейти подальше от батареи – на корму. Знал: когда вода доберется до аккумуляторных батарей, начнется выделение хлора. В этом случае – точно конец. Нужно, чтобы аккумуляторы затопило сразу, часть хлора тогда растворится в воде. Командуя словно в полузабытьи – вероятно, так оно и было – ему каким-то образом удалось поднять корму. Вода хлынула на батарею. Гарсоев уменьшил одну угрозу, но при этом в лодке погас свет.
Люди собрались на корме. Штатные места отдыха роль которых исполняли крышки ящиков для аккумуляторов (личные вещи команды хранились в ящиках) залило. Поэтому кто где мог устраивались в корме. Нервы сдавали. Многие бредили, кто-то стонал…
Впоследствии, размышляя об этом происшествии, Гарсоев никак не мог взять в толк, чем же они тогда дышали. Губительной смесью углекислого газа, хлора, испарениями масел и топлива. Час, другой, третий… Моряки по очереди силой удерживали Назаревского. У здорового и крепкого унтер-офицера помутилось в уме. Боцманмат Оберемский несвязно что-то выкрикивал. Минный машинист Крючков, потерявший сознание, свалился у дизелей в воду. С трудом вытащили, поскольку мог утонуть прямо в подлодке. Гарсоев периодически погружался в небытие и усилием воли вырывался из полного безмолвия и мрака на затонувшее судно. Пот заливал лицо, Гарсоева знобило, ведь после того как он отдал китель, на нем осталась одна сорочка. Матросы принесли одеяло.
Гарсоев, создавая дифферент, преследовал еще одну цель: поднявшаяся корма, возможно, выйдет на поверхность, что ускорит их избавление и облегчит задачу спасателям.
Почему, думал командир, никто не появляется, почему нет плавучего крана? Гарсоев осознавал, что их судьба полностью зависит от того, что будет делаться наверху.
На поверхности много воздуха, и люди дышат свободно и легко, даже не замечая этого. А здесь каждую минуту их шансы на спасение сокращаются. За вздохом следует выдох, насыщая и без того отравленную атмосферу лодки очередной порцией углекислого газа…
Так почему же наверху медлят, где Гурьев, наконец, и что происходит?
Из рапорта начальника первой минной дивизии Балтийского моря командующему Морскими силами Балтийского моря: "Во время первого же погружения лодка затонула, но поскольку над водой ясно был виден флаг на мачте, то Гурьев, не предполагал, что произошло несчастье, и продолжал держаться в 5 кабельтовых. Лишь через 5 часов, подойдя к мачте лодки вплотную, увидел выброшенный аварийный буек. Волнение было таким сильным, что взять буек с катера было нельзя без опасности повредить провод, поэтому Гурьев направился к плавучему маяку, где взял шлюпку и людей, а также попросил дать тревожный сигнал… Сам же Гурьев остался на шлюпке, которая подняла буек. Таким образом, была налажена связь с экипажем подводной лодки".
Гурьеву ответил электрик унтер-офицер Николаев: "Помогите, да побыстрее!" Из порта подошел дежурный миноносец. В шлюпку прямо с борта прыгнул капитан второго ранга Плен, взял трубку телефона у Гурьева, приказал Николаеву доложить обстоятельно и по порядку. Сведения не радовали: вода в лодке, люди собрались в корме, там образовался большой воздушный буфер. Гарсоев спросил, появилась ли корма над водой. Если нет, надо ее поднять как можно быстрее, так чтобы показался люк…
Контр-адмирал начальник первой минной дивизии Шторре, принявший на себя руководство работами по спасению, нервно ходил по палубе транспорта "Водолей". Водолазы одевали костюмы. До того как подойти к месту аварии, адмирал переговорил с начальником порта и узнал что команды плавучих кранов являются вольнонаемными, в 5 часов вечера они закончили работу и не зная об аварии ушли домой. Все они живут в городе, а не в порту. Когда их смогут разыскать посыльные? И наконец, что делать без 100-тонного крана? Поэтому первоочередной задачей становится обеспечение лодки воздухом. Водолазы опустились на дно, им с транспорта подали шланги, и они предприняли попытку присоединить какой-нибудь из них к спец. вентилю на рубке подводной лодки "Минога". Миноносцы, которые окружали место аварии, залили море светом прожекторов. Вскоре одного из водолазов запутавшегося в собственном воздушном шланге подняли на поверхность без сознания. Другие со дна передали невеселую : к вентилю ни одну гайку шлангов не присоединишь, поскольку не подходит резьба… Шторре, которого все знали как невозмутимого человека, топал ногами и ругался как пьяный кочегар.
-"Ваше превосходительство, - кричал ему кавторанг Плен из шлюпки, - никто не отвечает на вызовы, слышу лишь стоны!"
Шторре с палубы убежал. Казалось, он все сделал, однако люди погибали. Лишь в 22:25 частные буксиры, которые нанял начальник порта, подвели 100-тонный кран к месту аварии. Пока кран ставили на якоря, пока водолаз одевал снаряжение, прошло еще час и одиннадцать минут. Водолаз пошел на подлодку, заложил гини - приспособления, использующиеся для подъема грузов наибольшей массы. - "Стоны прекратились, - закричал, не отрываясь от трубки, Плен. - Из подлодки никто не отзывается".
В полночь командующему Флотом Шторре доложил, что люди на протяжении 9 часов находятся в насыщенной хлором атмосфере и надежда на спасение постоянно уменьшается. Заработал 100- тонный кран, несколько человек с зубилами и молотками приготовились вскрыть люк, как только он покажется над водой. Шторре рискнул, дав приказ начать подъем, сразу же после того как заложили первые гини. Водолаз, не раздеваясь, ждал, когда выйдет корма. Тогда можно будет заложить вторые гини для страховки, и лодка точно не сорвется. Над водой в 00:45 показался люк, который тут начал открываться изнутри. Значит, есть живые! На подлодку со шлюпки бросились три офицера из слушателей учебного отряда подводного плавания – мичман Терлецкий, лейтенанты Герсдорф и Никифораки. "По пояс в воде, - писал контр-адмирала Шторре в своем рапорте, - они помогли поднять люк и начали поочередно вытаскивать спасенных. Лейтенанта Гаросева подняли восьмым. Людей передавали на шлюпки, а с них на транспорт "Водолей" и кран; состояние и внешность были ужасны после пережитого ими. Командир лодки лейтенант Гарсоев, бывший без сознания последнее время, как только открыли люк пришел в чувство. Его переправили на кран, где положили около котлов… В лодке остался рулевой боцманмат Гордеев Иван, который находился в командирской рубке отрезанный от кормового отсека водой. С ним говорили, и боцманмат сообщил, что ему довольно воздуха, однако до откачивания воды извлечь его из рубки нельзя.
Мичман Терлецкий, лейтенанты Герсдорф и Никифораки, неоднократно спускались в подлодку и доставали оттуда измученных и ослабевших людей и, по словам этих офицеров, беззаветно преданных службе, показавших выдающийся пример отваги, даже при открытом люке воздух в лодке был невозможен, в нем они задыхались. Для освобождения Гордеева вода из лодки откачивалась портовыми буксирами "Аванпорт" и "Либава". Вода убывала медленно, за час и 45 минут ее уровень удалось понизить до уровня, который позволил лейтенанту Никифораки передать Гордееву доску, по которой он сполз и сам вышел из люка; в лодке на поверхности воды плавала кислота, поступавшая из аккумуляторов и масло".
Далее Шторре отмечал: "По докладу лейтенанта Гарсоева, командира подводной лодки "Минога", поведение во время аварии рулевого боцманмата Гордеева является выдающимся и выше всяких похвал: не терявший самообладания, подбадривающий словами всех окружающих нижних чинов, распорядительностью и личным примером, боцманмат за некоторое время до того, как был открыт люк, принял от лейтенанта Гарсоева лодку, позвавшего его для этой цели и потерявшего тогда же сознание. Его выносливость изумительна: в затонувшей лодке он пробыл дольше всех и был спасен около 3:00 часов ночи, отказался от всякой помощи, и сейчас же справился о здоровье командира и других нижних чинов".
После аварии через 6 дней пришел приказ о награждении боцманмат Гарсоева "за отличие по службе чином старшего лейтенанта". Гордееву присвоили звание унтер-офицера второй статьи.
Судебное разбирательство состоялось в мае.
Перед особым присутствием Кронштадтского военно-морского суда предстали контр-адмирал начальник учебного отряда подводного плавания Левицкий П.П., его помощник капитан второго ранга Никитин А.В. и старший лейтенант Гарсоев А.Н.
Из приговора:
"Причиной потопления на Либавском рейде подводной лодки "Минога", происшедшего 23 марта сего года, было то, что неубранный сверток ветоши и два семафорных флажка оставленный в кожухе рубки попал под клапан вентиляционной трубы, не дав возможности плотно закрыть его. Вследствие этого во время погружения лодки в боевое положение через упомянутый клапан вода начала вливаться в трюм и потеряв плавучесть, лодка опустилась на глубину 33 фута, где и легла на дно. В таком положении она пробыла с 16:00 до 00:45 когда… ее подняли на поверхность. Все находившиеся в лодке спасены… Но многие части лодки получили повреждения, на исправление которых потребуется 20000 рублей".
В приговоре о Гарсоеве было сказано: "Хотя Гарсоев и не проявил при выше упомянутом погружении надлежащей заботливости, в отношении безопасности данного испытания, и не оценил должным образом и своевременно внезапно возникшие обстоятельства по потере плавучести лодкой, тем не менее, в своих последующих действиях, проявил распорядительность и полное присутствие духа, сумел поддержать в команде бодрость, работавшей все время с выдающейся энергией, благодаря чему подлодка и продержалась до момента оказания помощи".
Суд оправдал Никитина и Гарсоева. За плохой контроль Левицкому было объявлено замечание. Авария подводной лодки "Минога" навсегда оставила Гарсоеву память – расстроенное здоровье, а также мертвенно-бледный цвет лица - результат отравления парами кислоты и хлором. Из жестокого урока "Миноги" он сделал выводы. Собственно, настоящим подводником Гарсоев стал лишь после аварии, пройдя через то, чего бояться все служащие на подводных лодках. Гарсоев мягкостью характера не страдал и до этого, но 9 часов проведенные в стальном "гробу" даром не прошли: но стал строже и жестче.
Подводной лодкой "Минога" он командовал на протяжении еще 8 месяцев. Сколько выдержки потребовалось, чтобы совершить первое погружение после аварии? "Подлодка "Минога" подружила Гарсоева и Терлецкого. Гарсоев навсегда сохранил добрые чувства к человеку, которого, придя в сознание, увидел первым. Встречи обоим доставляли удовольствие, тем более что их судьбы были похожи, как у многих офицеров, которые присягнули на верность новой России. Имена этих выдающихся людей навсегда останутся в истории отечественного подводного флота. Когда Гарсоева был назначен на подводную лодку "Львица" типа "Барс", подплавские острословы дали ему прозвище Барсоев и так за ним это и осталось.
Однажды произошло следующее… Стоял туман в котором подводная лодка "Минога" пробиралась к позиции. Туман внезапно рассеялся, практически рядом оказался германский миноносец, идущий встречным курсом и сразу же заметивший российскую подлодку. Командир "Миноги" увидел, как осела корма миноносца и практически мгновенно вырос бурун, при этом под форштевнем вздыбилась вода – судно противника увеличивало скорость. -"Срочное погружение!" – сигнальщик и командир подлодки бросились вниз, закрыв за собой люк. Уже был слышен шум винтов миноносца. А в корме подлодки возле машин метался Григорий Трусов, унтер-офицер первой статьи. Произошло то, что он уже давно предвидел: муфта вышла из строя.
Подлодка "Минога" была первой в мире субмариной с дизелями. На одном валу работали гребной электродвигатель и два дизельных двигателя. Муфты стояли в трех местах валовой линии. На подлодке без муфт не обойтись, так как двигатели подводного и надводного хода находились на одном валу, а при переходе на электродвигатель нужно было отключить дизели. С муфтами не все было ладно.
Третья кормовая муфта, установленная между электромотором и дизелями, располагалась в машинном трюме низко, в месте, где скапливалось отработанное масло и вода. При качке, особенно при шторме, смесь воды и масла попадала в муфту, поэтому в самый нужный момент она не срабатывала. Вот и сейчас, когда решается судьба подлодки, произошел отказ.
Дизели остановлены, но так как муфта не сработала, электродвигатель, натужно воя от нагрузки, вращал на только винт, но и дизели. В свою очередь, они стали поршневым компрессором, высасывающим воздух из лодки, перегоняя его в газовый коллектор. Еще через несколько оборотов разряжение станет критическим. Да еще и подлодка погружается очень медленно…
Орудуя ломом, Трусову все же удается разобщить муфту. Дизель остановился, скорость погружения возросла. Над подлодкой "Минога", оглушая всех своими винтами, промчался германский миноносец. Подлодку от тарана отделяли выигранные Трусовым секунды. Он действовал вопреки всем правилам, которые категорически запрещали разобщать муфту во время хода. Работая без отключения электродвигателя, Трусов сильно рисковал - его могло ударить ломом или затянуть под вал. Но не было выбора. Как говорилось в приказе командующего флотом Балтийского моря "миноносец прошел над подлодкой в такой близости, что последняя, получила крен в 10 градусов". В октябре 1915 года унтер-офицеру Трусову вручили Георгиевский крест третей степени …
Зимой 1914-1915 годов во время очередного ремонта в кормовой части подлодки установили орудие калибра 37 мм. Осенью 1917 года после нескольких лет боевой службы подлодку вместе с 4 подводными лодками типа "Касатка" направили в Петроград для капитального ремонта. Однако революционные события сроки ремонта отодвинули на неопределенный период. По приказу МГШ №111 от 31.01.1918 все эти подводные лодки были сданы в порт на хранение.
Летом того же года потребовалось срочное усиление Каспийской военной флотилии. По распоряжению Ленина В.И., Председателя Совнаркома РСФСР, подводные лодки "Минога", "Касатка", "Макрель" и "Окунь" срочно отремонтировали и отправили в Саратов на железнодорожных транспортерах. 10 ноября после спуска на воду они были зачислены в состав Астаханско-Каспийской военной флотилии.
Подводная лодка "Минога" под командованием Пуарэ Ю.В. 21 мая 1919 года у форта Александровский во время боя с английскими судами оказалась на грани гибели, так как лишившись хода намотав стальной трос на винт.
Только мужество рулевого-сигнальщика Исаева В.Я., сумевшего в холодной воде освободить винт, спасло подводную лодку от расстрела интервентами. В.Я. Исаев за этот подвиг был награжден орденом Боевого Красного Знамени. Подлодка "Минога" после окончания боевых действий на Каспии некоторое время находилась на хранении в Астраханском военном порту. 21 ноября 1925 года, после почти 16-летней службы она была сдана на слом.
Многолетняя эксплуатация подводной лодки "Минога" лишь подтвердила правильность конструктивных решений Бубнова И.Г. Некоторые из них (устройство системы погружения, общая компоновка) нашли дальнейшее развитие во время проектирования и строительства малых подводных лодок в российском и советском флотах.
Астрахань… Стратегическое и экономическое значение данного форпоста Советской Республики на Каспийском море летом 1918 года было огромным. Он приковала, не позволяя соединиться, силы наступавшей со стороны Северного Кавказа "добровольческой" армии генерала Деникина, и двигавшейся от Гурьева Уральской белоказачьей армии. Через Астрахань в устье Волги, которая стала чуть ли не единственной транспортной артерией Советской Республики, окруженной врагами, шли продукты морского промысла и нефть, поддерживались связи с кавказскими революционными силами.
Новая и, вероятно, самая серьезная угроза на Астрахань надвигалась со стороны Каспийского моря. Британские интервенты в сентябре 1918 года начали формировать свой военно-морской флот на Каспии. Они захватили торговые суда "Африка", "Америка", "Австралия", танкер "Эммануил Нобель" и др., их вооружили дальнобойной морской артиллерией и превратили во вспомогательные крейсеры. Большое количество мелких и средних судов было переоборудовано в сторожевые корабли и канонерские лодки. Из Батума, где в это время хозяйничали англичане, на Каспий через Грузию по железной дороге доставили новейшие торпедные катера компании "Торникрофт", а также самолеты морской авиации "Шортю". И вся эта сила двигалась на север – на "красную" Астрахань. Кроме того корабли интервентов и белогвардейцев, снабжавшие боеприпасами и вооружением белоказаков и войска генерала Деникина, угрожая городу проникали в устье Волги.
Советское правительство постановило: "… в кротчайшие сроки организовать мощную военную флотилию, главная задача которой – овладение Каспийским морем, изгнание из его вод и побережья сил противника – врагов Российской пролетарской революции и противников Советской власти…"
Во время формирования флотилии пришлось преодолеть немало трудностей. Не хватало технических средств, боеприпасов, а главное опытных кадров. Советское правительство и лично Ленин оказали серьезную военную помощь и поддержку молодой Каспийской флотилии. Осенью 1918 года с Балтики в Астрахань пришли миноносцы "Расторопный", "Деятельный", "Москвитянин". Несколько позже - миноносцы "Туркменец Ставропольский", "Эмир Бухарский", "Финн", а также минный заградитель "Демосфен".
В.И. Ленин в августе 1918 года дал указание штабу Военно-Морских Сил направить на Каспий с Балтики несколько подводных лодок. Ленин, проверяя выполнение распоряжения, 28 августа запросил: "Как стоит вопрос об отправке подлодок в Каспийское море и на Волгу? Верно ли то, что можно отправить лишь старые подводные лодки? Сколько их? Каким образом дано распоряжение об отправке? Что уже сделано?"
На следующий день, получив неудовлетворительный ответ из штаба, Ленин вновь категорически потребовал: "Ограничиться такой неопределенностью - "ищем" - невозможно (Ищем своего имущества??. К завтрему необходимо представить мне имена кто ищет, дату, с которой начаты поиски, и так далее). "Выясняется возможность отправки" - тоже невероятно неопределенно. Кто и когда распорядился "выяснить"? Прошу 30 августа, то есть завтра, мне это сообщить официально, поскольку дело с посылкой подводных лодок не терпит отлагательства ".
Ровно через неделю В.И. Ленин, не оправившись от ранения после покушения Каплан, передал в Петроград директиву: "Идет борьба за Каспий и юг. Для того чтобы оставить этот района за собой (а это можно сделать!), необходимо иметь несколько легких миноносцев и штуки две подводных лодок… Умоляю разбить все преграды, облегчив и двинув вперед дело быстрого получения требуемого. Северный Кавказ, Туркестан, Баку, безусловно, будут нашими, если требования будут удовлетворены немедля. Ленин".
Данная директива поступила на исполнение к Саксу С.Е., члену Коллегии Народного Комиссариата по морским делам. В фондах ЦГА Военно-морского флота хранится объемистое дело: предписания, телеграммы, письма, депеши, которые тем или иным образом связаны с переброской на Каспий подводных лодок "Минога, "Макрель", а позднее и, однотипных с последней, подводных лодок "Окунь" и "Касатка". И не требуется никаких особых комментариев к документам, чтобы понять масштабы невиданного для того времени маневра подводными силами, оценить трудности, которые встали перед исполнителями ленинского задания и почувствовать дух времени.
31 августа. Сакс – Склянскому. "Миногу" можно закончить через две с половиной недели. Чтобы отправить лодку требуются два транспортера, каждый подъемностью не менее 3000 пудов. Длина подводной лодки "Минога" 108 футов… ширина – 8,75 футов, высота от верха рубки до киля – 22 фута, масса без команды и топлива – 150 тонн…"
1 сентября. Склянский – Саксу. "На Ижорском заводе имеются требуемые транспортеры. Немедленно начинайте подготовку и погрузке двух подводных лодок указанных типов…"
7 сентября. Сакс – Склянскому. "Ремонт подводных лодок "Минога" и "Макрель" начат 3 сентября… На место погрузки с Ижорского завода переводятся транспортеры для погрузки подводных лодок… Для поддержания сил рабочих ежедневно отпускается мука для выпечки хлеба … Ремонт ведется успешно".
17 сентября. "Товарищу Брейтшпрехеру, чрезвычайному комиссару. Предлагаю Вам, с получением сего предписания НЕМЕДЛЕННО через Москву отбыть в город Саратов, а также другие пункты Волжского побережья для осуществления контроля над деятельностью комиссии состоящей из инженеров: Алексея Пустошкина, Всенофонта Руберовского, Павла Белкина и плотничного мастера Семенова Ивана, коим надлежит подыскать, приспособить, произвести предварительные работы, а также оборудовать место для спуска подводных лодок, каковые прибудут к 1 октября сего года к месту спуска. Вы должны вести неустанное наблюдение за деятельностью комиссии вверенной Вам и ЕЖЕДНЕВНО телеграфно извещать меня о ходе подготовительных работ… Сакс, член коллегии Народного комиссариата по морским делам".
30 сентября. Альтфатер - начальнику военных сообщений. "Эшелоном № 667/а в ночь с 29 на 30 сентября из Петрограда вышла подводная лодка "Минога" по маршруту Москва-Саратов.
Прошу распорядится о беспрепятственном и срочном продвижении эшелона…"
1 октября. Член коллегии Народного комиссариата по морским делам - комиссару дивизии подводных лодок Балтийского моря. "Предлагаю немедленно приступить к укомплектованию подводных лодок "Касатка" и "Окунь" командами, естественно, коммунистами и предельно сочувствующими, поскольку эти лодки предназначаются для серьезных операций на Каспии".
Эшелон снаряжали в обстановке строжайшей секретности. Он выглядел весьма необычно: классный вагон, товарные, а между ними многоосный транспортер, перевозящий громадный железный ящик. Под транспортером трудились рабочие железнодорожных мастерских и смазчики. И вот раздались гудки двух паровозов и секретный состав № 667/а тронулся… Это произошло в ночь на 30.09.1918 года…
Необычный поезд двигался неторопливо. Под платформой, на которой был установлен ящик с грузом, глухо стонали шпалы, прогибались рельсы. Так по железной дороге в дальний путь отправилась подводная лодка "Минога" массой 115 тонн. А через несколько дней с подводной лодкой "Макрель" и торпедами ушел второй эшелон. Из Петрограда следом отгрузили еще две подводные лодки - "Касатка" и "Окунь". Конечным пунктом маршрута этих четырех подлодок был Каспий…
На юг эшелоны шли без задержек, с невиданной для того времени скоростью. Телеграфисты, предупреждая соседние станции об отправке поездов, выстукивали: "По приказу В.И. Ленина…"
Да, в 1918 году очень непросто было переправить практически через всю страну, в основном по суше, целый дивизион подводных лодок. Однако военная обстановка в Астраханском крае требовала этого, и люди сделали все для того чтобы подводные лодки по очереди прибыли к берегу Волги. Однако встал другой вопрос – как без кранов снять с транспортеров и спустить на воду стальные громады массой более чем 100 тонн?
Чудеса инженерной выдумки были проявлены Чрезвычайным комиссаром Константином Брейтшпрехером и членами технической комиссии командированной в Саратов. Ведь малейшая неточность и оплошность могли стать причиной катастрофы, поскольку ширина слипа была меньше длины подлодки в 10 раз. Очень сложными оказались и подготовительные работы, однако они были проведены технически грамотно, и волжские воды принимали балтийские субмарины одну за другой. "Макрель" и "Минога" в Астрахань пришли поздней осенью. И если первые корабли были переброшены более-менее гладко, то позднее контрреволюция решила свою оплошность "исправить". Врагами делалось все от них зависящее для того чтобы балтийские подлодки цели не достигли. В ход пошли диверсии, вредительство, саботаж. Некоторые тайные замыслы были раскрыты – например, план вывода транспортеров из строя.
А спустя несколько дней произошло ЧП. В связи с этим Вахрамеев И.И., управляющий технико-хозяйственной частью морского ведомства и уполномоченный РВС Республики "весьма срочно" сообщал наркому путей сообщения: "На Бологое произошло крушение эшелона с подводными лодками. Предполагается, что перевод стрелки был умышленным. Прошу распоряжения аварию с поездом строго расследовать". Во время следствия выяснилось, что перевод стрелки случайным не был… Балтийские подводники на Каспийском море совершили много славных боевых дел. Но весной 1919 года они особенно отличились в боях. В этот период подводная лодка "Минога" не раз выходила к вражеским берегам на боевые позиции. Умело и храбро действовал в этих боях экипаж подлодки во главе с командиром Пуаре Юлием Витальевичем. Несмотря на трудные и крайне сложные условия плавания – частые штормы и мелководье, Пуаре подводным кораблем управлял исключительно искусно. Благодаря мастерству капитана "Минога" уклонялась от атак с воды и с воздуха, а вражеские аэропланы и катера ни разу не смогли застать экипаж этой подлодки врасплох.
21 мая 1919 года вспомогательные крейсеры британских интервентов попытались прорваться в залив Каспийского моря Тюб-Аараганский, где несколько советских кораблей стояло у форта Александровский. Завязавшийся морской бой описывался уже не раз, а мы лишь напомним: даже несмотря на почти 3-кратное превосходство в силах, враг от своего замысла отказался – главным образом из-за опасности получить удар из-под воды.
В этом бою подводной лодке "Минога" и ее командиру с самого начала не повезло. Вначале забарахлили двигатели, и капитан повел субмарину к штабному пароходу "Ревель", чтобы, как затем написал командир в отчете, "наспех ремонтировать моторы". Однако едва подлодка пришвартовалась к "Ревелю", как в него попал снаряд, пароход "загорелся как факел, лодка также была охвачена огнем". Пуаре попытался отвести лодку от горящего плавштаба, однако "на винт намотался стальной швартов, и у машин не хватало сил проворачиваться". Тогда Пуаре и еще пять военных моряков, невзирая на то, что пароход с запасом торпед и мин на борту в любую минуту мог взорваться, прыгнули в баркас и отбуксировали подлодку в безопасное место. Но как избавиться от троса? Возможно, удастся провернуть вал электродвигателем? Однако куда там! -"Разрешите попытаться, - обратился рулевой член ПКП(б) Исаев Василий к Пуаре. Без водолазного костюма, буквально голыми руками освободить винт от стального троса длиной 40 метров? Справится ли? Вода довольно прохладная, в ней больше четверти часа не продержаться, а ведь работы на несколько часов. Ю.В. Пуаре призадумался, взвесил все "за" и "против", и в итоге решился: "Хорошо, попытайтесь!"
Василий Исаев работал в студеной воде уже второй час, когда командир подводной лодки "Минога" получил письменное распоряжение подорвать судно. Наступили минуты тягостного раздумья, ведь капитан уже и сам начал верить в то, что военмор-богатырь сможет сделать невозможное. Однако приказ есть приказ… -"Приказ нарушать не будем, - сказал Исаев, когда его растирали спиртом перед очередным погружением, - и интервентам подлодку не сдадим. Прошу подготовить судно к взрыву. При приближении вражеских кораблей все должны сойти на берег". -"Я останусь Юлий Витальевич. Вдвоем надежней и сподручнее", - сказал друг Исаева - коммунист электрик "Миноги" Григорий Ефимов. Так и порешили.
Исаев вновь и вновь нырял под винт, а Ефимов, стоя на страховочном конце, поддерживал друга. Был тревожный момент, когда британские корабли снялись с места и пошли. Наверное, это конец. Но нет, корабли противника идут не в бухту, а прочь. Похоже, они удирали от кого-то. Так и есть, "бегут" от подводной лодки "Макрель", которую Михаил Лашманов повел навстречу противнику даже несмотря на то, что подлодка была обнаружена аэропланом и атакована им. Повел по мелководью, когда под килем было всего несколько футов. И противник дрогнул, отошел.
"С лопастей винта первые витки троса мне удалось снять относительно легко, хотя тело от холода постоянно сводило судорогой, - вспоминал Исаев Василий Яковлевич, спустя несколько десятилетий. - Работа продвигалась медленно, поскольку ее приходилось прерывать несколько раз из-за аэроплана противника, который бомбил в бухте суда".
Исаеву к вечеру удалось практически полностью освободить от троса винт. Оставшийся конец был выдернут при помощи небольшой лебедкой использовавшейся для погрузки торпед.
Далее приводится выдержка из донесения командира подводной лодки Пуаре Ю.В. от 25.05.1919: "На "Миноге" весь день велись работы по очистке винта, которые увенчалась успехом в 17:30. Считаю своим долгом отметить сигнальщика Исаева, произведшего эту адскую работу в безумно холодной воде и спас подлодку от потопления… Когда подводная лодка получила возможность двигаться, я сразу перевел ее к продбазе, оттуда уже в 21:30 пошел на 12-фтовый рейд. Лодка прибыла туда 23 мая около 14:00".
Остается добавить, что за данный подвиг и другие заслуги перед Родиной Исаева Василия Яковлевича в 1928 году наградили орденом боевого Красного Знамени и Почетной грамотой Президиума ВЦИК.
Пуаре в заключение своего рапорта писал, что "… в бухту неприятель не вошел потому, что с аэроплана и кораблей обнаружил подводную лодку "Макрель". Отсюда понятно, что в нашей войне советские лодки могут сыграть одну из главных ролей… Нашей флотилии необходимы лодки в так же, как и России необходимо топливо".
Все 4 подлодки - "Минога", "Макрель", "Касатка" и "Окунь" – весной 1920 года уже стояли в Баку у плавучей базы, против Девичьей башни: в Азербайджан пришла Советская власть. Белогвардейцы и интервенты были разбиты и выброшены за пределы Каспийского моря. Наступили мирные дни.
Гарсоев Александр Николаевич в 1918 году перешел из старого флота в РККФ, не демобилизуясь. Служба Гарсоева складывалась любопытно: практически на всех постах ему приходилось что-то налаживать или создавать, поскольку ему поручали дела, находившиеся в полном запустении или совершенно новые. Гарсоев занимался возрождением учебного отряда подводного плавания, который совершенно развалился после двукратной эвакуации из Либавы и из Ревеля. Тот самый отряд подводного плавания, который он вместе с Зарубиным закончили в свое время. В 1920 году Гарсоев был командирован на юг. Он принимал участие в создании морских сил Азовского и Черного морей. В 1921 году стал главным подводником, была такая должность на флоте. Еще через год была кафедра в Военно-морской академии. Гарсоев создал кафедру по новой дисциплине – тактика подводных лодок. Потом организовал свой факультет.
В декабре 1923 года продолжая работать в академии, Гарсоев вводится в только что созданный научно-технический комитет председателем секции подводного плавания. Однако это не все.. Гарсоев в 1925 году, сохранив все другие посты, начинает работу в Техническом управлении. Нагрузка возросла. Все что Гарсоеву поручали, он выполнял безупречно. Р.Муклевич, начальник ВМС РККА вызвал к себе Гарсоева вместе с Лесковым, председателем НТК. Предупредив, что тема разговора является абсолютно секретной, а действий потребует самых экстренных, Муклевич заявил: "Пора приступить к разработке проектов первых подводных лодок. Кому поручим?" Он заметил, как обычная бледность Гарсоева сменилась лихорадочным румянцем, как у него загорелись глаза. Казалось, еще миг, и Гарсоев, забыв о субординации, пустится в пляс или закричит от восторга. Однако подводник, скованный рамками дисциплины, терпеливо ждал, что скажет начальник ВМС РККА. "Товарищи, есть ли предложения?" Лесков вытянулся: "Так точно. Давно ждем такого приказа, не раз продумывали. Мы с товарищем Гарсоев полагаем, что задания на разработку лодок а также все расчеты должны проводить небольшой группой доверенных лиц в стенках НТК. Лучше нигде не сделают, да и пока нет организации, которая может взяться за подобное дело". Муклевич посмотрел на Гарсоева: "Намечен состав?" Муклевич кивнул: "Могу доложить. Полагаю на первое место поставить инженера Малинина Бориса Михайловича. Этот инженер мне известен уже 10 лет. Когда-то принимал у него подлодку "Львица". Настоящий подводник, человек тонкого ума".
Муклевич подтвердил: "Его знаю, подходит безоговорочно". - "Еще, -продолжал Гарсоев, - инженеры Руберовский Ксенофонт Иванович, Щеглов Александр Николаевич, Казанский Николай Иванович ". -"А Зарубин?" - перебил Муклевич. -"Конечно. Подобная группа без него просто не мыслится…"
Во временную конструкторскую группу также вошли профессор Папкович П.Ф., инженер-электрик Говорухин В.И., инженер-механик Белецкий Л.А., три конструктора – Кузьмин К.В., Федоров Ф.З., Шлюпкин А.Кю.
"Работать необходимо в обстановке полной секретности, ни минуты не терять даром", - напутствовал работников НТК Муклевич.
На все ушел ровно год - с 1 октября 1925 по 1 октября 1926 года. Трудились вечерами, так как у всех на основных местах работы были обязанности. Двенадцать месяцев у инженеров и конструкторов, приглашенных в НТК, не было ни одного праздника, на одного свободного вечера. Разработкой задания на проектирование Гарсоев руководил, как говорится, на общественных началах. Ему не заплатили ни одного рубля. Командование лишь в самом конце поощрило участников весьма скромными суммами. Работа в НТК, наверное, самое главное, что сделал для советского подводного флота Гаросев.
Вся предшествовавшая жизнь и военная служба готовили Гаросева к такой работе, так как он не только отлично знал устройство подводных лодок, но и блестяще разбирался в принципе их боевого использования.
В 1930 году Гарсоев был назначен командиром дивизиона новых подводных лодок. Это было логично, поскольку он стоял у их колыбели, ему и доверили налаживать организацию службы на данных лодках.
